Немного времени спустя нескольких мальчиков отослали с поля. Они уходили медленно, цепляя ногу за ногу, некоторые с полным равнодушием. Потом со стороны павильона донеслись их голоса: они перекликались, выбегая из дверей после душа.
К концу дня на поле их осталось не больше половины. Колин бегал взад и вперед. Он никогда еще не играл в регби. В первый раз получив мяч, он кое-как отбросил его мальчику, который был выше и плотнее.
— Вы! Вы там! Вы что, никогда не передавали мяч? — сказал Плэтт.
Колин взял овальный мяч и прижал его к груди.
— Шнуровка повернута в том направлении, куда вы хотите послать мяч. Держат мяч вертикально. Вот так. А теперь попробуйте.
Он бросил мяч.
Плэтт покачал головой.
— Постойте пока в сторонке, — сказал он.
Колин стоял с другими мальчиками у края поля и ждал, что их сейчас отошлют. Остальные группы уже уходили. Только старшие мальчики еще бегали с мячом.
— Вы! Вы там, мальчик! — позвал Плэтт.
Он побежал назад.
— Вы знаете, как строят схватку, мальчик? — сказал Плэтт.
Он опустил голову и просунул руку под локоть мальчика рядом. Они просунули головы между боками стоявших впереди. Он увидел, как в плотный круг игроков влетел мяч и проскользнул у него под ногами.
Игра продолжалась. Мяч задержался у него в ступнях. Он подхватил его и побежал.
Он проскочил мимо одного мальчика, потом с противным хрустом налетел на других.
Он свалился им под ноги. Увидел носки и пятки, взлетающие возле самого его лица, отпустил мяч и откатился в сторону.
— Хорошо сыграно, мальчик! Вот так и надо, — сказал Плэтт.
Он снова бежал с мячом. Он сшиб кого-то с ног. Теперь игра доставляла ему смутное удовольствие. Но он не старался привлекать к себе внимание.
Потом игра кончилась, и Плэтт прочел фамилии:
— Николс, Бирсфорд, Джонс, Сэвилл. — На нем список кончался. — Те, кого не назвали, в следующий раз пойдут к мистеру Ходжесу на поле Спайоп-Коп, — сказал мистер Плэтт.
Учителя ушли. Двое-трое мальчиков ушли с ними. Остальные пошли туда, где играли старшие. Они называли и показывали друг другу игроков: Своллоу, Трэнтер, Смит-старший, Корнфорт. Земля дрожала, когда они пробегали мимо. После каждого столкновения в дерне оставались бурые шрамы.
Он пошел в павильон. Руки и ноги у него ныли. В глубине комнаты был умывальник, но мальчики почти все одевались сразу, не смывая грязи.
К автобусной остановке он еле брел. Бутсы натерли ему ноги, плечи болели от тяжести ранца. В автобусе он заснул, приоткрыл глаза, когда их тряхнуло на горбатом мостике, но заставил себя очнуться, только когда автобус, громыхая, въехал в поселок.
Вечером он засиделся над уроками совсем допоздна. Кроме французского, надо было приготовить математику и латынь. А с латынью, как он ни бился, у него ничего не получалось.
— Ты три часа ее учишь, — сказала мать. — Мне самой давно пора ложиться, а уж про тебя я и не говорю.
— Нет, я должен справиться, — сказал он.
— Дай мне тетрадку, — сказала она. — Я ему напишу, что ты устал.
Он прикрыл тетрадь рукой.
— Да ведь если ты будешь так себя изводить, то к концу недели наверняка заболеешь.
Он лег спать, так и не доучив. Утром он опоздал на свой автобус и уехал только через полчаса.
Утренняя молитва уже началась. Он и еще несколько ребят ждали снаружи. Потом их впустили, записав фамилии.