— Самый большой страх мамы то, что я могу однажды в приступе катаплексии навредить себе… настолько? — шокировано переспросил Саня, нервно дернувшись от одного звучания предположения. Эта мысль никогда не касалась разума, и теперь неожиданное осознание подкосило его.
— Если об этом не думал ты, не значит, что не думал некто другой, — легко ответил Тео, упершись плечом в косяк. — Любовь многогранна. Одной рукой она дает силу, а другой наделяет уязвимостями. Все человеческие страхи — осколки этого многоликого чувства. Но не торопись со мной спорить, — он коснулся указательным пальцем собственного виска, — припомни случаи тревог и кошмаров и загляни за их спины. Не скрылась ли там любовь?
Мальчишка ясным взором дал понять: он попробует. И мужчина не смог удержаться от мягкой улыбки. Подвернув рукава неизменного бордового свитера, он подошел ровно под окно в потолке.
— Еще не утро, конечно, но мне пора. Аннён, — весело сообщил он и одним прыжком оказался на крыше.
— Эй! Это же приветствие! Ты все перепутал, Тео! — позабыв о ночных приличиях закричал Саня.
Вдруг пшеничная голова свесилась, и серьезным тоном мужчина прояснил:
— А вот и нет. Это корейское слово означает и приветствие, и прощание. Аннён!
И в этот раз Сеятель окончательно ушел. А на губах мальчика заиграла лучезарная улыбка, словно он отгадал наисложнейшую мировую загадку. Упав спиной на кровать, он прикрыл веки, мысленно повторив: «Аннён, Тео».
* * *
В мягком сиянии лампочки холодильника лицо Сани казалось неземным из-за бледности, однако глаза наполнились чистым восторгом при виде искомого блюда. Пальцы ловко подцепили треугольник пиццы, и, уже поднеся к губам хрустящее тесто, мальчишка захлопнул дверцу и тут же едва не выронил еду из рук. Справа от него стоял Тео, и вид у того был самый невинный на свете.
Мысленно чертыхнувшись, Саня недовольно буркнул:
— Зачем так пугать то? Мог бы хотя бы поздороваться.
— Прямо в момент, когда ты копался в холодильнике? — лукаво уточнил мужчина, скрестив руки на груди и оценив одним беглым взглядом ночной перекус. — Боюсь, тогда ты от неожиданности набил себе шишку, и претензия стала бы куда больше.
— Хм, — откусив кусок пиццы, Саня крепко задумался. — Ну, тут мне крыть нечем. Ты скорее всего прав. Хотя это не отменяет твою способность бесшумно подкрадываться.
— Раньше она тебя не заботила. Видимо, от вида еды ты совсем голову теряешь.
Мальчишка лишь отмахнулся и в мгновение ока прикончил ночной перекус. Однако заурчавший желудок немного спутал планы, и Саня виновато посмотрел на Тео. Он же молчаливо открыл холодильник и одним кивком головы указал на полку, с которой заманчиво выглядывала та самая прекрасная четверть пиццы. Сопротивление оказалось бесполезным, и мальчик сдался зову базовых потребностей организма.
— Тогда сегодня мы останемся здесь, — легко заключил Саня и расположил в центре стола блюдо, а жестом пригласил гостя занять любое свободное место. — Знаю, что ты не ешь, но может тебе хотя бы чай заварить?
Мальчик поставил чайник на плиту, а через мгновение синие языки пламени окружили в танце прохладный металл. Вдох, оборот и внимательный взгляд.
— Заваривай чай на свое усмотрение. Мне любой подойдет, — Тео опустился на стул с крепкой спинкой, напоминавшей причудливо скрученные и застывшие навечно ветви. — А вот кружку мне, пожалуйста, ту черную, на которой проявляются звезды.
Саня было открыл рот, чтобы спросить, откуда ему о ней известно, но решил оставить все как есть. Лишнее знание не всегда полезно.
— Ваше желание — нерушимый закон, ночной гость. Так и быть, сегодня побуду у вас на побегушках, — приложив ладонь к груди, мальчишка слабо поклонился.
Достав разнообразные жестяные баночки с верхней полки, он принялся смешивать травяные чаи, листья которых тихо потрескивали в ладонях. Тео, внимательно следя, пытался угадать, какой буйный коктейль ему сочинит мальчишка. На третьей вариации он бросил пустую затею и решил дождаться итога без прогнозов.
Из объятий фаянса вырывался пар, он был заметен невооруженным взглядом, но аромат проник в носовую полость мужчины лишь тогда, когда черная кружка оказалась прямо перед ним. Он закрыл глаза и с благоговением провел средним пальцем по краю чашки, будто он силился заполучить только ему известную мелодию.