– Я не знаю.
– Зато я знаю, – заявил я. – Точно знаю, что мы начнем получать нужные ответы, когда кто-нибудь отправится в центр мандалы, останется там и будет передавать данные оттуда. И ужасно боюсь, что это буду я, потому что больше никто не сможет. – Я пристально посмотрел на нее. – Пожалуйста, не допусти этого, Лиз, как бы все ни обернулось. Обещай, что никогда не позволишь им послать меня в мандалу. Никогда.
Она не задумывалась ни секунды.
– Я обещаю. Никогда этого не допушу. Можешь рассчитывать на меня.
Ее слова подействовали лучше любого обезболивающего. Теперь я позволил себе расслабиться в ее руках.
– Давай ложиться, – прошептала Лиз.
– Хорошо.
Но ни один из нас не пошевелился.
– Я все думаю, – осторожно начал я. – Дядя Аира снова выиграл.
– Да, – согласилась Лиз.
– Бразильские ученые дискредитированы. Бразильское правительство дискредитировано. А бразильский эксперимент – с ним теперь все ясно. Дядя Аира не смог бы спланировать лучше, если он вообще это планировал.
– О, он планировал, все в порядке, – сказала Лиз. – Даже не сомневайся. Он предупредил меня перед отлетом: «Ты должна взять Маккарти только для того, чтобы он сорвал бразильцам их эксперимент. Не знаю, как он это сделает, но можешь на него положиться: он найдет способ».
– Он этого не говорил.
– Нет, сказал.
– Я никогда не понимаю, шутишь ты или нет.
– Давай просто скажем, что дядя Аира очень верит в твою способность ломать все там, где надо.
Я покачал головой: – Я слишком устал, чтобы волноваться по этому поводу.
– Давай спать.
– Ладно.
– На этот раз тебе придется пошевелиться.
Лиз встала, подняла меня на ноги, начала раздевать, а я расстегивал ее пуговицы.
– Хочешь, наденем ночную рубашку? – предложила она немного смущенно. – Или мне снова завернуться в американский флаг?
– Я предпочел бы просто лежать рядом с тобой, крепко обнявшись, пока не засну, если не возражаешь.
– Звучит райски. Не возражаю.
Мы погасили свет, забрались в постель и постарались устроиться рядышком как можно удобнее.
– У кого-то из нас слишком много локтей, – пробормотала Л из.
– Виноват. Просто у тебя больше мягких мест, чем у меня.
– Вот и положи голову на это мягкое место. Посмотрим, не полегчает ли тебе.
– М-м-м, хорошее место. Отсюда открывается чудесный вид на другое хорошее место. – Я подвинул голову чуть вперед и начал целовать другое хорошее место. Какое-то время я счастливо причмокивал и даже немного помечтал, что снова нахожусь в безопасных мамочкиных объятиях и утром все образуется. Лиз погладила меня по голове и вздохнула.
Но потом тем не менее я остановился.
– Что случилось? – спросила она. Я покачал головой.
– Все эти дети в гнезде, в загоне, не идут у меня из головы. То, что с ними сделали черви. Во что они превратились. В либбитов и кроликособак. – Я почувствовал, как из глаз потекли слезы. – Лиз, я хочу спасти всех детей в этом мире. Нельзя, чтобы дети умирали.
Она снова погладила меня по голове.
– Я знаю, дорогой, знаю.
– У меня была маленькая девочка однажды – собственно, она есть и сейчас. Она выжила, знаешь. Но… я не знаю. – Мои слова текли медленно. – Я пытался дозвониться, но мне посоветовали держаться от нее подальше. Она вскрикивает при звуке моего имени. Я предал ее. Она боялась темноты, а я запер ее в шкафу. Мне пришлось это сделать, чтобы спасти ей жизнь, но… – Я покрепче прижался к Лиз. – Она была самой прекрасной малышкой и становилась все лучше. Я старался. Но теперь она… я не знаю. Мне не говорят. Мое отцовство аннулировано. Я больше не имею на нее законных прав.
– Дядя Аира мог бы…
– Нет. – Я лежал молча, прислушиваясь к реву мыслей в голове. Потом попытался объяснить: – Всегда одни мучения. Я не хочу никому причинять боль, но, похоже, что бы я ни делал, всегда находятся невинные люди, которые умирают. И всегда получается так, будто виноват я. Я больше не могу этого выносить. Не хочу больше никакой боли.
– Мы все не хотим.
– Нет. Я больше не хочу причинять боль другим. Я хочу делать добро. Хочу, чтобы люди любили меня. Хочу не чувствовать себя бесполезным, плохим.
– Я считаю тебя хорошим, – сказала Лиз. – И знаешь еще что?
– Что?
– Ты вовсе не бесполезный. Ты просто не знаешь, какой ты сильный.
– Сильный?
– Ну да. (Я слышал смех в ее голосе.) Ты только подумай! Стоило тебе лишь нахмуриться, и четверти миллиона червей и целой мандалы как не бывало. А обошлось это всего лишь в несколько лишних киловатт. Тебе даже не нужно ядерное оружие. Ну, разве это не сила?
Я невольно рассмеялся. Чуть-чуть. А потом сказал: – Послушай, дорогая, мне кое-что от тебя нужно. Она терпеливо ждала.