Перед сном Селах предлагает книжнику выпить в благодарность за работу. Они садятся за одним из столов, за которым завтра будут пить и есть во славу скрывшегося за облаками солнца. Тоува уже спит, Май отказалась от такой благодарности, поэтому Селах и книжник вдвоем распивают небольшую бутылку лимонного ликера. На деревьях и над навесом развешаны фонарики, а на земле через каждый десяток метров скулят костры. Ошейники из каменных кругов не дают им наброситься на траву.
Жители общины заканчивают свою часть работы и спешат уйти домой. На улице быстро темнеет, слабый дождь стучит по навесу. Селах тянет каждую рюмку ликера. Наливает проворно и решительно, но отпивает по чуть-чуть. Признается, что в поезде не нашлось ничего полезного. Хотя они успели проверить только несколько вагонов.
Он рассказывает, как Тоува появилась в их поселении. Просто возникла в поле, как Май и книжник. Быстро стала своей в общине, быстро влюбила в себя Селаха. Сюда часто приходят те, кто прошел через Парк и вынес знание о своем прошлом. Тоува была одной из них, но никогда не рассказывала о предыдущей жизни. Обычная история для этой общины, которая, если верить старожилам, родилась из горстки людей, изгнанных из Города. Они нашли в этих лесах, выросших на месте крупной транспортной развязки, большой склад. Среди сотен тонн испортившихся, сгнивших и сломанных товаров, которые никогда не дождутся своих курьеров, уцелели велосипеды и кое-что еще.
Май тихо отодвигает штору, за которой спит Тоува. Женщина чуть стонет во сне, хрипло втягивает воздух и со свистом выдыхает. Задвинув штору обратно, Май возвращается к своему матрасу, расстеленному на полу. Берет рюкзак и забирается вместе с ним под одеяло. Достает плотный сверток, с которого постепенно снимает слои ткани. Когда последняя тряпка спадает, в ее руках остается пластиковая бутылка, до краев наполненная Луной. Этот ритуал повторяется уже несколько ночей, когда остальные спят. Закрыв глаза, Май ложится на бок и прижимает бутылку к себе. Свет пробивается через одеяло, но Май этого не видит. Она купается в сиянии совсем недолго, пока не чувствует приближения сна. Через силу открывает глаза и заворачивает бутылку обратно в тряпки. Убеждается, что ни один лучик не пробивается через ткань и прячет сосуд света в рюкзак.
Последние капли ликера падают в рюмку. Селах только что выслушал рассказ книжника о том, как он вырастил руку-ветвь. Она привлекла внимание многих поселенцев. Обессиленный и израненный, книжник не спрятал ее, когда вышел из леса. После ночи под дождем на ней выросли новые почки и листья. Только сегодня, перед разговором с Селахом, он состриг их. Селах спрашивает, можно ли так вырастить новые внутренние органы. Сердце, печень… Может быть, легкие? Пара легких, выращенных из плюща, которые смогут перегонять воздух ничуть не хуже обычных. Ведь так можно сделать, правда? Раз получает рука, почему не быть легкому? Что нужно сделать? Проглотить ягоды? Или каким-то хитрым образом вживить ростки, чтобы они росли внутри и заменили собой старые органы? С легким шелестом листьев при вдохе и выдохе можно будет смириться. Ведь это так бесконечно мало перед ценой жизни. Книжник отвечает, что не знает, можно ли так заменить внутренние органы и муж Тоувы надолго замолкает.
Потом Селах говорит, что он скучный человек. Однажды в их общину забрела женщина, которая несла в рюкзаке кота. Селах раньше никогда их не видел. Он помнит, как Тоува радовалась тому, что может погладить это очаровательное животное. Ему пришлось гоняться за ним по всему поселению, чтобы схватить и принести Тоуве. Кот нещадно вырывался и царапался, пока его жена не погладила его. Селах говорит, что всегда хотел просто смотреть, как жизнь проходит мимо. Вместе с той, кого он любит. День за днем, ночь за ночью. Простая и стремительная жизнь, о которой нечего рассказать.
Приглашение на танец
Музыка стихает, танец останавливается. Место задорной мелодии ненадолго занимают аплодисменты, которыми танцевавшие награждают друг друга. Когда затихают и они, под навесом остается только тишина. Книжнику приходится бороться с потоком людей, которые возвращаются к своим местам. В его руках два кувшина, полные лимонного сока. Он лавирует между длинными столами, выдвигающимися стульями и случайно выставленными локтями. Приветливые девушки из шатра, в котором готовят лимонад, принимают у него два сосуда с соком и обещают принести стакан готового напитка, когда у них будет время. Еще раз извиняются за то, что для книжника не хватило места в шатре или рядом с ним.