Он возвращается к своему столу, на котором уже ждет новая партия лимонов. Садится на скамью и переводит дух. Ветер приносит слабый запах дыма и стрекот сверчков. Огни костров подсвечивают темный бархат, которым укутаны лес и поля. Ночь надела сегодня свое лучшее платье. Но для кого?
Музыканты успели отдохнуть и теперь объявляют новый танец. Рядом с книжником неслышно появляется девушка из шатра с напитками. Оставляет на столе стакан лимонада и пустые кувшины. Она так спешит обратно, что книжник не успевает поблагодарить ее. Под навесом оживает очередной танец. Мелодия в этот раз медленная и спокойная. Кто-то из танцующих остается в одиночестве, другие собираются в пары. Книжник маленькими глотками пьет лимонад и видит, как к танцу присоединяются Селах и Тоува. Уже после первых тактов мастерица кажется не такой худой и замерзшей, как обычно. Ее морщины разглаживаются, кожа горит румянцем, в движениях появляется сила и ловкость.
Когда музыка стихает, Селах и Тоува остаются на месте, не разрывая объятия. Она прячет лицо у мужа на груди. По знакомым движениям плеч можно понять, что женщина откашливается. Остальные возвращаются к столам, забирают из больших коробок записки с предсказаниями. Одна из традиций Лито. После каждого из двенадцати танцев можно взять бумажку с предсказанием на следующий год. Наконец, Тоува и Селах покидают место для танцев. Мастерица украдкой вытирает губы и запускает руку в коробку. Придирчиво выбирает и, наконец, вытаскивает записку. Пробегает глазами по предсказанию и радостно обнимает мужа.
Книжник возвращается к работе. Разрезает плоды, выжимает сок в кувшин. Через каждые пять – семь лимонов книжник ополаскивает руки в чистой воде, потому что сок щиплет кожу и раздражает древесную кору. За его спиной звучит новая мелодия. Обернувшись через плечо, книжник видит, как Тоува опять тянет Селаха танцевать, но тот с улыбкой качает головой. Она остается одна, немного растерянная, пока не видит Май, которая возвращается из шатра, где моют посуду. Когда книжник оборачивается в следующий раз, Тоува уже тащит Май танцевать. Из воротника девушки торчит салфетка, которую она не успела снять. Книжнику приносят новую порцию лимонов и он нехотя отворачивается от первых танцевальных движений Май. Она неспешно и неловко переваливается с ноги на ногу.
Танец опять медленный. Тоува обнимает партнершу, направляет ее движения. Губы отсчитывают «па-па-па-па», чтобы девушка уловила ритм. Выражение лица Май говорит, что она в панике.
Неловкие объятия, в которых Тоува сжимает свою ученицу, оставляют след липкого пота. Худое тело горит в лихорадке. Урок танца разваливается на ходу. Май пытается найти удобное для себя положение и следовать ритму. Ее руки опускаются на талию мастерицы, а та в ответ обхватывает шею девушки и прижимается лицом к плечу. Тоува не обнимает, а цепляется за партнершу в попытке удержаться на ногах. Сквозь музыку Май слышит слова, чувствует горячее дыхание над ухом.
– Молчи, не говори ничего. Только слушай. Пожалуйста… Я в своем уме и все обдумала. Мне кажется, я знаю кто ты. Я уже видела тебя. Когда жила в другом месте, была женой другого человека, и заблудилась в лесу ночью сезона дождей. А теперь, спустя несколько лет опять идет дождь и ты здесь. Молчи, это не важно. Я хочу попросить тебя об одной услуге. Твой велосипед готов, я закончила его сегодня. Он у моего дома, стоит за кустом жимолости. Пожалуйста, помоги мне еще один раз и велосипед твой. Ты сделаешь то, о чем я попрошу?
Иногда книжник посматривает на танцующих женщин. Видит, как Тоува кивает в его сторону и Май качает головой. Последние капли сока падают в кувшин, отжатая мякоть отправляется в жестяной поднос. Книжник вновь оборачивается. Май уже не видно. Тоува о чем-то разговаривает с двумя девушками за одним из столов. Книжник относит сок в шатер, где готовят лимонад. Потом отдает подносы с мякотью работникам другого шатра. В нем делают десерты. На выходе его уже жду девушки, с которыми разговаривала Тоува. Его хватают за руки и тянут за собой.
– Каждый, кто сегодня здесь, должен потанцевать! Ну же, давай с нами!
Книжник сопротивляется как может. Он уверяет, что не приспособлен для танцев. Несомненно, они очень милы и ему стыдно отказывать им, но он боится, что именно это ему и придется сделать: отказать двум очаровательным девушкам и вернуться к недожатым лимонам. Эти аргументы бессильны перед звуками скрипки и барабана. Ритм обещает быстрый и озорной танец. Еще одна попытка. Он уверяет девушек, что не умеет танцевать, а веселые и быстрые танцы не умеет танцевать вдвойне. Его рана еще не зажила окончательно, нога лишена ловкости. Его не слушают.