Родители, тем временем, прожигали меня взглядами.
— Нужно научиться радоваться тому, что имеешь, Герд, — глубокомысленно изрек папа.
— Выше нос, все замечательно, ты многого добилась! Не грусти, — мама взяла в руки плюшевого енота и прибавила дурацким «мультяшным» голосом, — Я в тебя верю, Асгерд, ты такая умничка.
Я улыбнулась. Как предсказуемо. Родители раз за разом повторяли одно и то же. Впрочем, это было мило — где-то в туманном Бергене они обо мне думали.
— Спасибо, мам. Не понимаю, почему мне так тоскливо. Да еще и погода угнетает.
— Ты имеешь в виду молнии? — уточнила мама.
— Угу. Очень бесят.
— Просто кошмар, — внезапно эмоционально поддержал папа, — ужасно действуют на нервы! Все орут про апокалипсис, как тут не поддаться панике?
— Зато в сети полно смешных мемов на тему, — мама поправила свой тюрбан-полотенце, — Что может быть веселее конца света?
— Действительно, — хмыкнула я.
— Может, прогуляешься? У тебя там такая красота, а ты торчишь в отеле.
— Да, пап, я как раз собиралась. Ладно, пойду! Люблю вас.
— Мы тебя тоже любим, дочка.
Закончив разговор, я заставила себя встать с кровати и посмотреть в зеркало. Вьющиеся темно-каштановые волосы, ноль косметики на лице, заспанные глаза, густые брови. М-да. Само совершенство. Я нарисовала стрелки на веках, надела растянутое синее худи, черные джинсы и очки с красными стеклами. Взяла любимый зеленый плащ, в котором я выглядела, как вышедший из леса Снусмумрик.
Я подумала, что надо бы подключиться к Вене, но в итоге решила отложить — процедура занимала как минимум полчаса, а я и так засиделась. Лучше перед сном.
Кабель Вены мерцал мягким, прозрачно-голубым светом, перенося энергию Искры — из самого Сердца мира, питая каждого жителя планеты. Землю опутывала сеть Вен и Артерий, к которым люди время от времени подключались. Планета и человечество жили в симбиозе, постоянно обмениваясь энергией — пусть даже таким экзотическим способом. Иногда люди сливались с системой, становились ее частью, полностью растворившись в энергии Искры. Иные получали способности: власть над материей, телепатию, телекинез и прочие замечательные (и не очень) вещи. Еще совсем недавно из-за энергии Искры велись целые войны. Но очень скоро стало понятно: если не дать каждому жителю доступ к Искре, планета умрет.
Моя связь с Искрой была непрочной. Мне не хватало жизненной энергии, я постоянно сражалась с депрессией и часто болела.
Однажды я убила себя, и мне не понравилось.
В шестнадцать лет я написала рассказ о том, как меня поглотила душа города с поэтическим названием Роза Ветров, полного древних чар и непредсказуемого волшебства. Опрометчивое решение для человека, владеющего магией слова. Я совершила своеобразное метафизическое самоубийство, и после инцидента колдовские способности меня покинули.
Зачем я так поступила?
Тогда я даже не подозревала о своих силах. Я просто рассказывала истории. Когда все случилось, было уже слишком поздно.
Магия слов чем-то похожа на магию мойр. Могущественные колдуны способны творить Сюжеты и воплощать их, меняя жизненные сценарии людей без вреда собственному здоровью. Я знала одну мойру, которая первоклассно плела и сшивала судьбы, получая за это огромные деньги. Ее соцсети ломились от восторженных комментариев, ее упоминали в постах о «хэппи эндах». Да, у нее было полно денег, но она отрезала по кусочку от собственной временной линии. Отдавала ее другим. Эта девчонка накопила целое состояние, но жить ей осталось лет двадцать.
Выявить мага слова без специальных тестов практически невозможно. В детстве я не показывала никакой склонности к магии. Мои родители уже смирились с тем, что она не проявится. Такое бывает, у магов часто рождаются дети не-маги: генетика, бессердечная ты штука, тут ничего не поделать.
Я потратила немало времени, чтобы разгадать тайну Розы Ветров. Как я узнала о ней? Кажется, призрак города всегда обитал в моей голове. Эдакая навязчивая мелодия, которая включается в мыслях в самый неподходящий момент. Я до сих пор понятия не имею, что такое Роза Ветров и где она находится. Я советовалась со многими волшебниками из университета, но они лишь пожимали плечами и виновато улыбались. Очень загадочно, Асгерд, очень загадочно.