Кёниг подходит ко мне, кладёт руку мне на плечо. «Что, чёрт возьми, происходит?»
«Овраг», — говорю я ему.
Капитан оглядывается вокруг. «Вижу, чёрт возьми. Что нам с этим делать?»
«Не могли бы вы говорить громче? Кажется, вас в Кагуре не услышали».
Кёниг понижает голос до шипения: «Не связывайся со мной, Брид. У нас три часа до рассвета».
Я учитывал овраги в своих расчётах, когда планировал ввод. Забыл сказать Кёнигу. Вы неизбежно столкнётесь с оврагами, потому что их не всегда можно различить на спутниковых снимках и контурных картах. Сверху они выглядят как чёрные линии. Зубчатые тени.
Когда вы сталкиваетесь с ними, вы останавливаетесь, потому что перед вами нет ничего, кроме черноты.
«У нас есть два выбора, капитан».
«Давай, продолжай».
«Мы можем спуститься и подняться по другой стороне. Или, если маршрут проходим, мы продолжим идти по контуру горы. Ущелье должно закончиться где-то на склоне. В любом случае, нам потребуется немного больше времени. Что бы вы хотели попробовать?»
"Что вы порекомендуете?"
«Эта расщелина не очень широкая. Вероятно, она не слишком глубоко уходит в склон. Я бы следовал контуру горы. Если этот путь непроходим, мы спустимся вниз, а затем снова поднимемся».
«Хорошо, сделай это».
Маршрут проходим.
Ещё четыре раза за те три мили, что нам предстоит пройти, мы попадаем в овраги. Каждый раз я следую контуру склона.
Каждый из них — своего рода азартная игра, но я считаю, что спуск и подъём наверх более рискованны. У Кёнига и остальных мало опыта в горах. Спуск может быть опаснее подъёма, и явного преимущества в плане усилий нет.
Три часа спустя, на юго-востоке, мы видим, как гора ныряет в узкую долину. Посередине её протекает извилистая река Кагур. Вдали мерцают три огонька. Пастухи коз. Фонари в хижине или небольшие костры.
Я протягиваю руку, опираюсь на валун. Жду, когда Кёниг меня подхватит.
«Что теперь?»
«Это река Кагур. Видишь гору через дорогу?»
Гора высотой в пятнадцать тысяч футов, увенчанная снежной шапкой, доминирует над местностью на многие мили. Вершина находится на южном пике, напротив нашей позиции. К северу тянется длинная седловина, которая переходит во вторую вершину высотой в десять тысяч футов. Северный пик спускается к длинному хребту, обрывающемуся в пропасть. Две вершины и северное седло похожи на спину спящего дракона. За ними – ещё одна высокая гора.
«Трудно не заметить», — говорит Кениг.
«Это Кагур-Гар. Вершина слишком враждебна в любое время года. Вон там, у конца седловины, находится северная вершина. Там темно, но если посмотреть в бинокль, можно разглядеть деревню у подножия южной вершины».
«Чёрт меня побери», — бормочет Кёниг. «Чувствуешь себя... маленьким».
«Красиво, правда? Настолько красиво, что можно убить. Хаббл и Баллард сейчас на другой стороне, направляются к блокирующей позиции».
«Мы почти на месте».
«Да, и мы не хотим оказаться незащищенными на этом склоне, когда наступит рассвет».
Склон внизу слишком каменистый, чтобы выдержать большое количество деревьев.
Кое-где склон украшают рощицы. Кусты кустарников. Выше, на склоне горы, в трёхстах футах над нами, настоящий лес. Группа деревьев, две полосы.
Нижняя граница леса, ниже которой деревьям трудно расти. Традиционная граница леса гораздо выше, где ветер и холод вообще не дают деревьям расти.
«Полагаю, нам следует направиться в лес», — говорит Кениг.
Он учится.
«Да. У нас есть время. Мы не будем торопиться».
Мне не следовало бы вести себя с Кёнигом так скверно. Просто он мне никогда не нравился.
Признайся, Брид. Тебе нравится быть здесь, где Кёниг не знает, что такое задница и локоть. Где... ты снова обретаешь себя.
Мы на этой скале меньше четырёх часов, а я уже чувствую себя так, будто и не покидал Афганистан. Я двигаюсь по склону, как настоящий горец. Мои бёдра и плечи мягко покачиваются в такт движению моего пятидесятифунтового рюкзака, шестифунтовой бронежилета и четырёхфунтовой снайперской винтовки. Всё это в такт моей походке по острым камням и рыхлому сланцу.
Кёниг и остальные в лучшей форме, чем я, но они — полное дерьмо. Я уже адаптировался к суровым условиям.
Радость поет в моей крови, когда я поднимаюсь по склону к деревьям.
Ноги горят, но я не обращаю внимания на усталость. Кёниг задыхается позади меня, отстаёт с каждым шагом. Я буду с ним добрее, но не сейчас.
Я не смотрю на часы. Ночное небо подсказывает мне всё, что нужно знать. Мы движемся прямо на север. Небо над Кагур-Гхаром светлеет. Звёзды над ним яркие и острые, а те, что висят над заснеженной вершиной, тускнеют.