Выбранное мной место на опушке леса открывает тот самый вид, который я и ожидал. Я захожу в уютный уголок за большой сосной и смотрю на чёрную долину. Всматриваюсь в блестящую гладь реки, в маленький мостик и в тёмные силуэты домов в деревне.
Я опускаюсь и сажусь на мягкий ковер из сосновых иголок.
Впитываю запах сока и утренний мороз. Вытягиваю ноги.
Ко мне присоединяются Кёниг, Такигава и Лопес. Я натягиваю перчатки плотнее. Наши потные тела окутаны клубами пара, но открытый металл ледяной. Возьмите винтовку голыми руками, и ваша кожа натянется, словно скованная…
Клей. Я кладу приклад М110 на землю и опираюсь на него, стараясь не касаться ствола щекой.
Мы прибыли по расписанию.
Рассвет наступит через час.
Я прислоняюсь к сосне и позволяю себе заснуть. Все захотят увидеть цель при свете дня. Я не тороплюсь. Это будет просто куча камней.
Проснувшись, я обнаружил, что долину заполонил целый океан тумана. Он настолько густой, что почти достиг наших позиций на Шафкате. Северная вершина Кагур-Гхара видна лишь краем. Четверть южной вершины видна из-под одеяла.
Солнце взошло и висит над седловиной, соединяющей две вершины. Сама седловина скрыта туманом, и солнце светит сквозь неё, словно оранжевый шар, подвешенный в пространстве. Круг света, на который можно смотреть, не боясь повредить глаза. Я проснулся и увидел одно из самых прекрасных зрелищ, когда-либо сотворённых Богом на этой земле.
Холодно. Иней покрывает сосновые иголки и лесную подстилку.
Моя форма, мокрая от пота час назад, обледенела и покрылась инеем, так что хрустит при каждом движении. Воздух сладок от аромата сосен.
Я отстегиваю NOD от шлема и кладу их в сумку на левой стороне бронежилета.
«Это прекрасно», — говорит Такигава.
"Да, это."
Мне нравится Такигава. Сильный, закалённый воин, он наделён врождённым японским чувством прекрасного. Я представляю, как он делает птичек-оригами, убивая время в казарме.
В рации отряда Кёнига раздаётся треск: «Пять-пять на самом деле, это Пять-пять кило».
«Давай, Пять-Пять Кило».
Голос Балларда: «Мы готовимся занять блокирующую позицию».
Пара высадилась на восточном склоне горы Кагур-Гхар. Им было разумно дождаться рассвета, прежде чем отправиться в лес.
«Понял», — говорит Кёниг. «У тебя есть время».
«Верно. Мы видим шесть «Тали», движущихся на северо-восток по Паркату».
У меня волосы на затылке встают дыбом.
«Они тебя заметили?» — в голосе Кенига слышится тревога.
«Отрицательно, действительно. Похоже, патруль удаляется».
Кёниг смотрит на меня. Я пожимаю плечами.
«Выдвигайся на свою блокирующую позицию», — говорит он Балларду.
«Пять-пять кило, понял. Выдвигаюсь».
Я откручиваю крышку фляги и делаю большой глоток. Закончив, открываю рюкзак и достаю компактный бинокль Leitz 16 x 35. Надеваю ремешок на шею и откидываюсь назад. Жду, пока туман рассеется.
Меня разбудило СОЛНЦЕ, светившее мне в лицо. Туман рассеялся, и деревня стала хорошо видна. Такигава достал мощную зрительную трубу и изучает местность. Чтобы солнечный свет не отражался от передней линзы, он установил сотовый бленд.
Я спрашиваю его, что он думает.
«Этого мы и ожидали», — говорит мне Такигава. «Приятно увидеть деревню и поле боя вживую».
Он прав. Все карты и спутниковые снимки мира не сравнятся с глазами на земле. Я поднимаюсь на ноги, кряхчу и потягиваюсь. Надеваю собственные очки и подношу бинокль к глазам. Взгляните на деревню.
Она невелика по сравнению с пуштунскими деревнями. Около сорока домов, расположенных на девяти уровнях и восьми террасах. Она поднимается по склону горы, как те деревни, расположенные на возвышенностях.
на юге Франции или Италии. Дома серо-коричневые, от реки их отделяет двадцатиярдовый скалистый откос. Через реку перекинут деревянный мост, чтобы жители деревни и пастухи могли добраться до западного берега.
Каждый этаж занимает от четырёх до семи домов. Каменные ступени поднимаются по склонам деревни. Крутые лестницы, похожие на те, что можно увидеть на Монмартре в Париже. Узкие, шириной в два фута, с площадками на каждом этаже. Дома построены террасами, с дорожками перед ними. Прогуливаясь по террасе, можно сойти с дорожки прямо на крышу дома этажом ниже.
Важно отметить, что две длинные ступени, по одной с каждой стороны, ведут вверх по склону горы и прочь от деревни.
Эти ступеньки ведут к козьим тропам. Тропы едва заметны, но каждая из них тянется ещё на сто пятьдесят футов до границы леса. Там они исчезают в лесу.