Гриссом разворачивается и ударяется плечом о ступеньки. Я бросаюсь вперёд, хватаю его за рукав, прежде чем он скатится вниз. Ограждения нет, гора обрывается на шестьдесят футов к откосу. Винтовка полковника лязгает в темноте. Упав навзничь на меня, он мог бы сбить нас обоих.
«Я ранен». Гриссом схватился за голову.
С помощью НОД я осматриваю рану. Словно с головы сбрили клок волос. Кровь, мокрая и чёрная, блестит. Из раны торчит белая кость. Он в шоке смотрит на меня.
«Порода!» Это Лопес. «Давай!»
Такигава натыкается на нас сзади. «Идите», — говорит он. «Я разберусь с ним».
Мы поднимаемся на вершину. Я вижу козью тропу, ведущую по склону горы к опушке леса. Крепкая фигура Трейнор бежит по скалам. Её направляют по козьей тропе, и она бежит вслепую, не понимая, куда бежит. Я бросаюсь за ней.
Бросаю взгляд через плечо. Такигава хватает Гриссома за бронежилет. «Тебе нужно не отставать», — говорит он. «Это четверть мили».
Скорее, полмили, но Гриссому об этом говорить не стоит. Полковник выглядит увереннее на ногах. Он кивает и пускается за мной вдогонку. Я отворачиваюсь, сосредотачиваюсь на следе и пытаюсь догнать девушку.
«Тропа» — довольно приблизительное описание этого пути. Горы Гиндукуша полны таких троп. Грубых и неровных, усеянных острыми камнями. Я чувствую острые камни сквозь подошвы ботинок. Это самый простой и прямой путь от террасы к опушке леса. Протоптанный годами.
и животные, проходящие тем же путём. Ширина ручья составляет два фута, а обрывается он на сто футов к откосу слева от меня. Справа от меня резко поднимается усеянный валунами склон горы.
Я двигаюсь как можно быстрее, слегка наклоняясь к обрыву. Если споткнусь, скала поддержит моё плечо.
Я догоняю Трейнор. Она устаёт. Подъём и разреженный воздух действуют ей на нервы.
Позади себя я слышу, как Гриссом и Такигава тяжело дышат. Дельта дышит тяжело, словно машина, словно меха, всасывающие огромные глотки воздуха, питая его напряженные мышцы.
Дыхание полковника превратилось в пронзительный свист. Дыхание Такигавы ровное и размеренное.
В голосе Гриссома чувствуется нотка паники.
Треск винтовочных выстрелов достигает крещендо. В конце тропы Кёниг и Лопес дают залп из автоматического оружия. Это надёжная тактика, единственный случай, когда «Дельта» использует винтовки в режиме автоматического огня. Во время тактического отступления последние два бойца в колонне открыли уничтожающий огонь, прикрывая отступление.
Мы с Трейнор одновременно добрались до опушки леса. Я не схватил её, но потянулся вперёд и схватил за ремни спинной пластины. «Держись», — выдохнул я. «Мы перегруппируемся здесь».
Никаких возражений. Девушка совершенно измотана. Она падает на четвереньки, опустив голову. Я возвращаюсь на тропу, снимая с плеча свой М110. Гриссом и Такигава не дальше девяти метров. Я наклоняю голову к тактической рации, засунутой в левый нагрудный карман. Включаю передатчик. «Пятьдесят пять, это Пятнадцать, Сьерра».
«Пять-пять на самом деле», — говорит Кёниг. — «Давай».
«В состоянии покрыть ваш вывод средств».
«Принял, Five-Five Sierra. Выезжаю».
Я поднимаю М110 к плечу, упираюсь в дерево. Поднимаю НОДы и включаю фотоэлектронный умножитель.
Такигава и Гриссом натыкаются на деревья.
Такигава знает дорогу к зоне высадки. «Пошли», — говорю я ему.
«Возьми их с собой».
Троица исчезает в лесу. Внизу, под нами, резко стихает треск выстрелов HK416. В прицел я вижу, как Кёниг и Лопес отрываются от него и спешат на козью тропу.
Из деревни продолжает доноситься отрывистый грохот выстрелов АК-47. Талисы не знают, во что стреляют. Им остаётся лишь следить за последними вспышками выстрелов Кёнига и Лопеса. Это беспорядочный, простреливающий огонь. Его звук волнами нарастает и спадает, проносясь по местности.
Прицельный огонь звучит как преднамеренный. Одиночные выстрелы или короткие очереди, ведомые разумом, который хочет тебя убить.
Постепенно огонь из АК-47 затихает. Талибы в бронежилетах, кожаных жилетах и разгрузочных жилетах, набитых магазинами, бегут по террасе. Они сходятся на козьей тропе.
Я навожу прицел на первого, кто достигнет тропы. Медленно выдыхаю, выстреливаю. Раздаётся сверхзвуковой треск, но без дульной вспышки. Затвор срабатывает, выбрасывает стреляную гильзу. Талиб сминается.
Следующий мужчина перепрыгивает через тело друга и выбегает на тропу. На нём бронежилет с двумя пачками АК-47.
Магазины на груди. Они могли отклонить пулю. Я целюсь ему в лицо и стреляю. Голова мужчины откидывается назад, и он роняет винтовку.
Оставшиеся талибы прижимаются к скалам на краю террасы. Они догадываются, откуда ведётся снайперский огонь, и обрушивают на мою позицию шквал автоматного огня. Теперь прицельный огонь. Короткие очереди. Пули свистят над головой и врезаются в стволы деревьев.