Мимо меня пробегают Кениг и Лопес.
Я смотрю на тритиевый циферблат своих часов. С этой точки обзора я могу сдерживать Талибан. Но… я хочу съехать с этой горы. Пяти минут должно хватить. Хаббл и Баллард
занимают еще одну оборонительную позицию на пол-клика дальше по тропе.
Прижимаю М110 к груди. Перемещаюсь, ползком до другого дерева в пятнадцати футах от меня, на краю опушки. Лежа ничком, прикрываю ещё одного талибов, выбегающих на тропу. Огонь. Мужчина падает лицом вниз. Прицеливаюсь, стреляю в талибов, стреляющих с края террасы. Он роняет винтовку и падает набок.
Вытесняйтесь. Переползите на другое дерево. Из домов, построенных выше на горе, вылезают новые талибы. Они роятся на склоне горы. Козьих троп там нет, но эти горцы рождены для восхождений. Они идут по склонам, от которых у жителя низин кровь застыла бы в жилах.
Они проводят вертикальный охват. Если они атакуют по козьей тропе, я занимаю высоту. Если они подходят со склона горы, они атакуют с возвышенности. Они хотят сделать и то, и другое одновременно.
Я снимаю одного из мужчин на склоне горы. Он кричит и падает, раскинув руки и ноги. Он врезается в каменистый склон один раз, другой, а затем приземляется на террасе в ста пятидесяти футах ниже.
Сколько их? Может, тридцать. Стрельба слышна за много миль. Поднятые по тревоге, основные силы Шахзада могут привести в бой ещё сотню.
Несмотря на вертикальный охват, моя позиция превосходит ту, что занимали Хаббл и Баллард. Я могу улучшить наши шансы, проредив ряды Талибана.
Вспышки выстрелов со стороны горы и террасы.
Талибы снова движутся. Быстро. По склону горы, без тропы. И по козьей тропе снизу.
Я стреляю в ещё одного талибов на склоне горы, затем в лидера на козьей тропе. Пули сверху и снизу раскалывают стволы деревьев вокруг меня. Звук ударов — словно гигантские молотки забивают гвозди в дерево. Кусочки коры.
Прольётся дождь. Я снова перемещаюсь. Я никогда не делаю больше двух выстрелов с одного места.
Они приближаются. Я меняю направление огня. На каждый снаряд, посланный по тропе, приходится два выстрела по склону горы. Возвышенность представляет большую опасность.
«Пятьдесят пять Чарли, это Пятьдесят пять Сьерра».
«Пять-пять Чарли», — голос Хаббла.
«Отступаю к вашей позиции. По моим прикидкам, позади меня тридцать талибов. Повторяю: тридцать. Дважды пятнадцать».
«Понял, Сьерра».
Я стреляю еще дважды, опускаю стволы и бегу как черт.
Тропа. В лесу я замечаю примятую растительность там, где прошли Кёниг, Лопес и команда. Я бегу во весь опор, не удосужившись оглянуться.
«Пять-пять Сьерра».
К чёрту протокол. «Давай», — выдыхаю я.
«Это вы говорите как стадо слонов?»
«Мы до них дошли, наверное, на двести ярдов».
«Выходи через нас, Сьерра».
Не могу ответить. Тропа петляет, следуя контуру горы. Я пробегаю мимо блокирующего пункта.
Хаббл и Баллард невидимы, спрятавшись за укрытием. Они выбрали ключевой поворот тропы, где она переходит от подъёма к ровному рельефу. Когда талибы доберутся до них, нашим бойцам снова придётся вести бой с возвышенности.
Я прохожу через лес и оказываюсь на восточном склоне Кагур-Гхара.
Небо светлеет. Я поднимаю ноды и останавливаюсь, чтобы перевести дух.
«Пятьдесят пять на самом деле, это Пятьдесят пять Сьерра».
«Давай, Сьерра».
«Вы в LZ One?»
«Утвердительно. Заходите».
Я иду вдоль опушки леса. Там я вижу Кёнига и Такигаву. Кёниг стоит. Такигава стоит на одном колене, подняв оружие для обеспечения безопасности. Гриссом наклоняется.
Лопес прислоняется к дереву, пока обрабатывает рану. Трейнор стоит на коленях рядом с ними.
Это не зона высадки. Лесорубы подрезали лес на пятнадцать ярдов от края. Мы планировали использовать детонаторный шнур, чтобы подорвать подходящую зону высадки. Сейчас на это нет времени. Места как раз хватит, чтобы «Чёрный ястреб» приземлился и вытащил нас.
Позади себя я слышу выстрелы и грохот взрывов.
Мины «Клеймор», привязанные к деревьям, взрываются. Разлетаются стальные шарики по переплетающимся дугам. Взрывы уничтожают талибов, атакующих позиции Хаббла. Наши люди, должно быть, отступают в зону высадки.
Я иду к Лопесу и Гриссому. «Как полковник?»
«Круговой снаряд задел его», — хрюкает Лопес. «У него, возможно, перелом черепа, и сотрясение мозга. Ему нужна медицинская помощь».
Выстрелы в голову не всегда убивают. Прочность человеческого черепа вас поразит. Цель должна быть поражена «в Т». Это перекладина между бровями и вертикальная опора, проходящая по линии носа к подбородку. Вне Т-образной формы попадание вряд ли будет смертельным. Особенно если выстрел произведен малокалиберным патроном.