«Я в порядке, сержант».
«Я так не думаю, сэр», — Лопес кладет фонарик в карман.
«У вас сотрясение мозга. Я не могу сказать, насколько оно серьёзное и будет ли оно ухудшаться. Вы чувствуете головокружение?»
"Нет."
«Если вы почувствуете головокружение или дезориентацию, дайте мне знать.
Это суровая местность. Нет ничего постыдного в том, чтобы держаться за кого-то.
«Наша миссия, — говорит Кёниг, — вернуть вас в целости и сохранности. Вы заключили сделку с Наджибуллой?»
Я не заметил, как подошёл капитан. Он стоит над нами, уперев руки в бока.
«Да», — Гриссом прикрывает глаза от яркого солнечного света за спиной Кёнига. «Мирное соглашение и освобождение сержанта Трейнора».
Мы с Лопесом переглядываемся. Светочувствительность — побочный эффект сотрясения мозга. Зрачки Гриссома не сужаются при ярком свете.
«Есть ли у вас письменные детали мирного соглашения?»
— спрашивает Кениг.
«Нет», — Гриссом постукивает себя по окровавленной повязке виску. «Наджибулла был твёрдо намерен ничего не записывать, пока всё не будет согласовано с высшими инстанциями. Все подробности здесь. Сержант Трейнор тоже в курсе. Шахзад никогда не ожидал, что мы будем доверять девушке».
Кёниг фыркает: «Я потратил пятнадцать лет, пытаясь понять этих людей. Не думаю, что когда-нибудь смогу».
«Они хотят, чтобы мы покинули их землю, капитан». Гриссом закрывает глаза и откидывает голову на ствол дерева.
«Это все, чего они хотят».
«Нам лучше поторопиться», — Кёниг поворачивается и подаёт знак Хабблу. «Поехали».
Я поднимаюсь на ноги и закидываю винтовку на плечо. Трейнор стоит в трёх метрах от нас и пристально смотрит.
Решение Гриссома проинформировать Трейнора о мирном соглашении кажется мне странным. С одной стороны, это гарантирует, что в случае его смерти соглашение сохранится в голове Трейнора. С другой стороны, находясь в лапах Шахзада, она рисковала раскрыть то, что знала.
«Подождите, капитан», — говорю я.
«Что теперь, Брид?»
«Талис идёт по нашему следу. Нужно попытаться их задержать».
«Как вы предлагаете это сделать?»
Я ВЫЗЫВАЮ Хаббла и Балларда. «Сколько «Клейморов» вы использовали на блокирующей позиции?»
«Четыре», — говорит Хаббл. «Всё, что у нас было».
«Хорошо. Остальные возьмут по одному. Отдадим их Балларду. Леска из наших аварийных наборов. Он может расставить их рядом с тропой примерно каждые четыреста ярдов.
«Должно заставить Талис гадать».
«Вероятность того, что они попадут в цель, невелика», — говорит Кениг.
«Шансы того, что они поразят все четыре цели, равны нулю».
«Это верно, — говорю я, — но если они попадут в цель, им конец. Пусть гадают».
«Нам стоит это сделать», — говорит Баллард. «Для меня это не составит особого труда».
«Хорошо», — соглашается Кёниг. «Делай это быстро».
Каждый из нас вручает Балларду «Клеймор». Изогнутый металлический корпус, набитый взрывчаткой и шарикоподшипниками. Отдельный комплект включает батарейку и запальный шнур. Мы вручаем Балларду «Клеймор» и всю леску из наших наборов для выживания.
Он будет использовать его для создания импровизированных растяжек. При взрыве одной из мин шарики разлетятся в радиусе шестидесяти градусов.
«Пошли», — говорю я.
Мы выдвигаемся в том же порядке, что и раньше. Баллард держится позади, высматривая места, где можно спрятать мины «Клеймор» и растяжки. Он расставляет ловушки каждые четверть мили. Если талибы активируют одну из них, они будут гораздо осторожнее, куда ступают. Мины могут сбить их с пути.
«Разве ты не креативный человек?» — говорит Трейнор.
«Я думаю о многом», — говорю я ей. «А ты?»
«Не совсем так. Как долго вы работаете консультантом?»
«Чуть больше года».
«Для этих ребят?» — девушка звучит скептически.
«Нет, на Филиппинах».
«Похоже на рай. Сколько здесь ещё пробыть?»
«Это мой второй день».
Трейнор останавливается и поворачивается ко мне: «Ты шутишь?»
«Я долгое время служил в армии».
«Они пригласили тебя, чтобы ты всем управлял». Трейнор возвращается на тропу и продолжает идти.
«Не говори это слишком громко».
«Хм. Это же не секрет», — фыркает Трейнор.
Я заставляю себя держать голову в движении. Осматриваю тёмную громаду Парката. Девушка отвлекает. «А ты, умник? Расскажи свою историю?»
«Что вы хотите знать?»
«Почему ты пошел в армию?»
«Не мог найти работу. Родители заставили меня пообещать, что я получу диплом, поэтому я выбрал то, в чём был хорош. Языки.
Никто не стал бы платить двадцатидвухлетнему парню, говорящему на фарси. Поэтому я пошёл в армию. Сюрприз. Меня дополнительно обучили и отправили сюда.