Я намерен занять этот опорный пункт.
Мы не можем вернуться из-за основных сил Шахзада. Мы не можем направиться в Ланат из-за каравана и конных моджахедов.
Я схожу с тропы и начинаю подъём. Уверенность в себе, энергия разливается по телу. Фотография Кагур-Гхара свежа в моей памяти. Через полчаса мы дойдём до границы леса. Оттуда будет легко добраться до вершины.
Я задал такой темп, что измотал бы даже самого подготовленного солдата. Меня до сих пор трясёт после стычки на мысе. Трейнор чуть не обвинил Лопеса в убийстве.
Ни Баллард, ни я не видели того, что она, по её мнению, видела. Я не могу винить Лопес за то, что она разозлилась.
Трейнор втягивает воздух позади меня. Теперь никаких непринуждённых разговоров. Либо она всё ещё переживает из-за смерти Гриссома, либо её забивает до смерти высота и физические нагрузки.
Надо отдать ей должное – она держится. Мы поднимаемся всё выше и выше. Без сдерживающего Гриссома мы поднимаемся быстрее. Выше границы леса я нахожу тропу, ведущую к вершине. Не напрямую, потому что такой маршрут был бы слишком крутым. Скорее, она петляет по склону под острыми углами. Серия головокружительных поворотов. Сначала на юг, затем на север, затем снова на юг – всё выше.
Я пробираюсь по камням и валунам. Теперь, как ни странно, по огромному бревну. Срубленному стволу дерева. Я сажусь на него, поднимаю ногу и кладу её на бревно. Упираюсь прикладом М110 в бедро, прислоняюсь лбом к стволу. Смотрю, как пот капает с кончика моего носа. Задыхаясь, Трейнор присоединяется ко мне.
«Как это сюда попало?» — спрашивает Трейнор.
Без вопросов… она сожалеет о своей вспышке. Она предлагает трубку мира.
«Советские». Я поднимаю лицо к Трейнору, держу ствол винтовки обеими руками. «Они вытаскивали брёвна с опушки леса вертолётом. Использовали их для строительства форта».
Трейнор кладет руки на колени и наклоняется.
«Почему, Брид? Зачем ты привёл нас сюда?»
«Эта возвышенность господствует над долиной. Это удобный оборонительный пункт. Отсюда мы сможем сдержать двести талисов».
Я опускаю ногу на другую сторону бревна и одним плавным движением перекатываюсь через препятствие. Поднимаюсь выше.
«Блядь», — Трейнор позади меня перелезает через бревно.
Я почти уверен, что она не ругается на меня.
По склону горы разбросаны ещё больше брёвен. Многие из них расколоты. Когда советские войска покинули форт, они заложили взрывные устройства, разбросав повсюду обломки.
Я достигаю вершины, когда солнце венчает вершину Шафката.
Мы находимся на высоте десяти тысяч футов над уровнем моря, и воздух холодный.
Заходящее солнце окрашивает гору в кроваво-оранжевый цвет.
Достаю бинокль, осматриваю долину. Похоже, караван разобьёт лагерь на ночь. Моджахеды разбили лагерь на берегу Кагура. Поят лошадей. Должно быть, это люди Шахзада… они даже не пытаются прятаться.
Поверните направо. Со стороны моста ничего нет.
Иллюзия. Кёниг и Такигава разошлись.
Шахзад, должно быть, разделил свои силы. Небольшой отряд спускается по восточному склону, чтобы обойти Кёнига с фланга. Основные силы следуют вдоль склона горы на запад. Увидят ли они следы нашего прохода?
Измученный Трейнор падает рядом со мной. «Что ты думаешь?»
«Я думаю, что все будут спать всю ночь».
Следующим на вершину поднимается Лопес. Он оглядывается. «Пусть это будет самое скромное достижение».
Советский форпост ничем не примечателен. Да и никогда не был. Два бункера, кухня, погреб и наклонные желоба, пробитые в скале, — для слива отходов вниз по склону. Меньший из бункеров предназначался для офицеров, другой — для рядового состава. Спальные помещения также служили складом для припасов. В погребе хранились РПГ и боеприпасы для миномётов на случай, если моджахедам повезёт с миномётным снарядом.
Когда Советы всё взорвали, они неплохо постарались. Жилье представляет собой всего лишь пару блиндажей, вырытых в неглубоких углублениях в скале глубиной в полтора метра.
Бревенчатые и каменные стены сохранились до наших дней. Они возвышаются над углублениями на три фута.
Каждая крыша когда-то была построена из брёвен, уложенных на стены. Каждое бревно поднимали вертолётом с опушки леса. В некоторых случаях советские войска использовали двойной слой для дополнительной защиты от миномётного обстрела. Крыша склада была бетонной, с арматурой, и брёвнами сверху. Между брёвнами для изоляции насыпали смолу. Всё это сооружение было накрыто брезентом для обеспечения водонепроницаемости. Когда советские заряды взорвались, камни укрепили стены и направили взрывную волну вверх. Добрых восемьдесят процентов крыш исчезли, разбросанные по склону горы. Несколько брёвен упали обратно в жилые помещения.