Прямоугольный, двадцать на тридцать футов. Два дверных проёма в задней стене, расположенные на большом расстоянии друг от друга. В отличие от дверей в соседней гостиной, эти были сделаны из цельного дерева. Два неиспользуемых камина, по одному с каждой стороны. Вдоль стен были разложены толстые циновки.
Пятнадцать человек сидели: восемь на одной стороне комнаты, семь на другой. Наджибулла и Робин сидели, скрестив ноги, в середине ряда из семи человек.
Это была пуштунская худжра. Робин знала, что это такое, но эта была самой большой из всех, что она видела. Она была данью богатству и престижу Наджибуллы. Внешние стены были каменными, толщиной не менее фута. Внутренние стены были обшиты деревянными панелями и украшены резьбой. В окнах были прозрачные стекла и шторы, которые пропускали дневной свет.
«Мужчинам не разрешено входить в дом», — сказал Наджибулла.
«Это моя худжра, место, где я принимаю гостей. Где мы
Женщины могут обслуживать это блюдо, и нам разрешено это делать. Вы здесь в качестве исключения.
"Почему?"
«Потому что ты — это порядок вещей».
Вошли три женщины в бурках и подали чай. Когда всем налили по чашке, женщины оставили чайники на низком столике и вышли из комнаты.
Робин оглядела комнату. Газан сидел там напротив Наджибуллы. Остальные мужчины были в возрасте от тридцати до пятидесяти лет. Все были бородатыми и одеты в пуштунскую одежду. Они положили свои разгрузочные жилеты на пол рядом с собой, а АК-47 прислонили к стенам.
«Первый этап операции завершен».
Наджибулла обратился к присутствующим на пушту: «Адим Фазили, расскажите о передвижениях Шахзада».
Молодой человек лет тридцати выпрямился. «Он знает, что девушка у нас. Как вам известно, он следил за вами во время нападения на американский патруль. Небольшая группа его людей следовала за вами, пока вы двигались на север».
«А теперь?»
«Они отправили троих человек сообщить о ваших передвижениях».
«Молодец, Адим», — продолжил Наджибулла. «А как насчет его основных сил?»
Третий мужчина, с проседью в бороде, махнул рукой. «Они остаются на землях племён. „Аль-Каида“ хорошо платит ему за защиту их тренировочных лагерей. С каждым днём они становятся сильнее».
«Не жалеет ли он сил для защиты своих караванов?»
«Не больше обычного», — сказал седобородый. «Наркотики идут на север, взрывчатка — на юг. Беспрепятственно».
Наджибулла выглядел недовольным. «А что с нашими, Барьял?»
«Американские вертолёты вчера атаковали караван Дагара. Он был вынужден рассеяться. Небольшие группы самостоятельно доберутся на юг».
«Потери?»
«Квартал. Могло быть и хуже. Дагар молодец, господин».
Наджибулла погладил бороду. «Хорошо, переходим ко второму этапу. Это сержант Трейнор. Мы собираемся потребовать за неё выкуп. Где ближайшие американцы?»
«В Нангаламе есть американцы», — сказал Адим Фазили.
«Они находятся на посту Афганской национальной армии».
Нангалам в Кунаре — деревня на берегу Печа.
Это южная оконечность речного комплекса Кагур и Арвал, простирающегося до Бадахшана. США
Армия пыталась передать её АНА, но афганцы не смогли её удержать. Год спустя американцы вернулись и заняли базу.
«Один из вас должен сделать предложение», — объявил Наджибулла. «Сейчас они не знают, жива женщина или мертва. Им нужно сообщить, что она жива. Она у нас, и мы вернём её за компенсацию.
Кто пойдет?
«Я пойду», — объявил Адим Фазили.
«Нет, я!» — взревел Газан.
«Я пойду», — крикнул Барьял.
Наджибулла рассмеялся. Он повернулся к Робин и перешёл на английский. «Каждый из этих людей, — сказал он ей, — хочет сообщить американцам в Нангалам о твоём пленении. Это опасное путешествие. На них могут напасть талибы Шахзада, американцы или Афганская национальная армия».
«Зачем Талибану нападать на Талибан?»
Наджибулла рассмеялся. Повернулся к комнате и развел руками. «Она называет нас талибами».
В комнате раздался смех и насмешливые возгласы.
«Я не понимаю», — сказала Робин.
«Мы не талибы», — гордо заявил ей Наджибулла. «Мы моджахеды. Шахзад — талибы. Выучился в ваххабитских медресе Лахора. Вы, американцы, должны усвоить разницу».
Он прав, подумала Робин. Все талибы — моджахеды, но не все моджахеды — талибы.
Наджибулла повернулся к своим офицерам: «Как мы докажем американцам, что эта женщина у нас?»
«Отрубите палец и отправьте его им», — крикнул Барьял.
Группа взревела. Робин вздрогнула.
«Надо что-нибудь отрезать», — пробормотал Наджибулла и хлопнул в ладоши.
Робин боролась с желчью, подступившей к ее желудку.