«Они бегут», — выдыхает Баллард. «Боже мой, они бегут».
Они есть. Сотня или больше талибов бегут через мост, взбираясь по ступеням. Сражаются друг с другом, чтобы добраться до лесополосы по обе стороны.
Баллард стреляет в человека, бегущего по мосту. Талиб дёргается и падает за борт. Лопес стреляет в мужчин, бегущих по ступеням. Я никогда не видел, чтобы люди так быстро поднимались по лестнице. Уже два десятка человек добрались до первой террасы.
Они либо бегут к опушке леса, либо прячутся за домами, ища лестницы и другие пути, чтобы попасть на гору.
Деревня и берега реки затихают. Дым кордита плывёт по ветру. Приближаются три десятка афганцев верхом. За ними следуют ещё несколько пеших.
Один из воинов во главе кавалерии выделяется. Он одет в чёрное, в малиновой жилетке. На нём коричневый кожаный нагрудник. Дуло направлено вверх, в правой руке он держит винтовку Драгунова.
Зарек Наджибулла.
Робин подходит ближе и кладет руку мне на плечо.
Сжимает.
«Он здесь».
РОБИН СНИМАЕТ платок с шеи, прикрывает волосы. Обходит меня и входит в дверь. «Позволь мне…»
говорит она.
Широко расставив руки, Робин приближается к всадникам.
Обращения Наджибуллы на пушту.
Люди военачальника остаются в седлах, с винтовками наготове. Они бдительно следят за противоположным берегом и склоном горы в поисках снайперов.
Наджибулла обменивается парой слов с Робин. Поворачивается к своим людям и отдаёт приказы. Моджахеды толпой заполняют лестницу и начинают зачистку деревни.
Наджибулла обращается к Робин.
Робин поворачивается ко мне. «Зарек хочет, чтобы ты вышла», — говорит она. «Тебе никто не причинит вреда».
«Мы не можем доверять этому парню», — говорит Лопес.
Я держу М110 наготове. Прохожу через дверной проём.
«Я не думаю, что у нас есть выбор».
Баллард и Лопес выходят за мной.
«Передайте ему нашу благодарность за помощь», — говорю я. «Он заслуживает нашей благодарности».
Наджибулла отвечает по-английски: «Вы спасли сержанта Трейнор от Абдул-Али и обеспечили ей безопасность. Этой благодарности достаточно».
«Нам нужно отвезти ее в Баграм».
«Полковника Гриссома среди вас нет».
«Мы потеряли его вчера».
Наджибулла вздыхает. «Это ужасные новости. Теперь сержанту Трейнор крайне важно завершить свой путь. Понимаете?»
«Да. Наши не могут привезти вертолёты в эту долину, пока у Шахзада есть ЗРК в горах».
Наджибулла смеётся: «У меня они тоже есть. На самом деле, они мне нужнее, чем Шахзад».
Что это должно означать?
«Нам нужно уйти», — говорю я ему.
«Ты поедешь. Я пришёл освободить сержанта Трейнор, ты спас её для меня. Поэтому ты поедешь в Нангалам под моей личной защитой. Не сомневайся, Шахзад будет сопровождать нас всю дорогу».
Наджибулла спешивается. Отработанным, грациозным движением. Он закидывает винтовку на ремень и подходит к Робин.
«Мы задержимся здесь на час или два. Мои люди зачищают деревню, и мы должны прикончить любого Талибана, который...
Раненые. Располагайтесь поудобнее, приятного аппетита. Мне нужно поговорить с сержантом Трейнором наедине.
Это просто пощёчина. Какого чёрта этот афганский военачальник разговаривает с американским сержантом без разрешения? Я начинаю возражать, но Робин заставляет меня замолчать пронзительным взглядом.
Кипя от злости, я наблюдаю, как Наджибулла берёт Робин под руку и ведёт её к дому, где её держали в плену два дня назад. Теперь у двери стоят моджахеды с заряженными АК-47. Военачальник вводит её в дом и закрывает за собой дверь.
«Сукин сын», — рычит Лопес.
«Успокойся», — говорю я ему.
Один из всадников, крупный мужчина с густой чёрной бородой, смеётся: «Не волнуйся, американец. Милорд и сержант Трейнор хорошо знают друг друга».
«ПЯТЬ-ПЯТЬ КИЛО, это Два-Один Альфа, приём».
Высокочастотный радиоприёмник потрескивает там, где Баллард оставил его на полу дома. Мы вползаем внутрь, и Баллард хватает трубку.
«Оставь это», — говорю я ему.
«Они хотят знать наш статус, — говорит Баллард. — Пятнадцать минут назад нас собирались захватить».
Не знаю, как относиться к генералу Энтони. Человек, которого я знал, наверняка отправил бы авиаподдержку. Рисковал бы потерять самолёт. Сегодня он бросил нас на произвол судьбы. У меня не было времени осмыслить события этого утра. Пока я этого не сделаю, генерал предоставлен сам себе.
«Генерал может подождать».
Сначала меня бесит генерал, потом Наджибулла и Робин. Чёрт возьми, армия переманила в Талисию немало дезертиров. Один парень проделал весь этот путь из Калифорнии, чтобы получить религию. Другой сбежал с первой позиции.