«Брид», — говорю я. «Я из команды сержанта Трейнора. Как она?»
«Она не дышит».
Я заглядываю в комнату.
Робин лежит на полу, одетая в футболку и белое хлопковое нижнее белье. Она лежит лицом вверх, глаза закрыты. Над ней на коленях стоит латиноамериканка средних лет с тёмными волосами. На ней камуфляжные штаны. Она босиком, на ней розовый свитер, натянутый поверх белой футболки.
«Что с ней не так?» — спрашиваю я.
«Все признаки передозировки морфина», — говорит латиноамериканка.
Она склонилась над Робин, делая девочке искусственное дыхание. «Дыши, детка. Дыши».
Я осматриваю комнату. Робин боролась за жизнь. Её стащили с кровати. Или она пыталась удержать нападавшего, пока он пытался сбежать. Остальные женщины бросились в комнату на помощь. Злоумышленник был сильнее. Он либо отталкивал их физически, либо угрожал оружием.
Затем он вышел через заднюю дверь. Хладнокровный оператор, рассчитывающий углы.
Там, в углу, рядом с одной из металлических ножек кровати, — стеклянный шприц. Поршень нажат, но в цилиндре осталось около четверти дюйма прозрачной жидкости. Я показываю его медсестрам. «Что это?»
«Наверное, морфин», — говорит австралийская медсестра. «Он дал ей столько, что она могла бы свалить чёртову лошадь».
Латиноамериканка говорит с нью-йоркским акцентом. Она поворачивается к австралийцу: «Иди к медикам. Проследи, чтобы они взяли с собой налоксон».
Австралиец бежит к входу в хижину.
«Чёрт, — ругается латиноамериканка. — Она не отвечает».
«Сделай что-нибудь».
Женщина сжимает правую руку в кулак и ударяет Робин средним костяшкой пальца в грудь. «Ну же, дорогая. Просыпайся».
Робин хрюкает.
Женщина вдавливает костяшку пальца в грудину Робин.
Достаточно сильно, чтобы причинить боль. Робин морщится, пытаясь оттолкнуть руку женщины.
Я с облегчением позволяю себе дышать.
«Помогите мне, — говорит медсестра. — Проведите её».
Я хватаю Робин за одну руку. Медсестра берёт другую.
Вместе мы поднимаем Робин на ноги.
Эта медсестра привыкла отдавать приказы. «Давайте выведем её на улицу».
«Пойдем, Робин», — говорю я. «Иди».
Робин пытается идти, но ее усилия представляют собой лишь жалкую имитацию.
Она висит на нас, шаркая и волоча ноги. Она сутулится. Её подбородок падает на грудь.
«Проснись, черт возьми». Латиноамериканка запустила кулак в волосы Робин и откинула голову девушки назад.
«Прекрати», — кричит Робин. «Ты делаешь мне больно».
«Вот так-то лучше, дорогая», — женщина торжествующе смотрит на меня. «Каждый день на земле — хороший день».
ГЕНЕРАЛ ЭНТОНИ СТОИТ у изножья больничной койки Робин. Смотрит на неё со смешанным чувством облегчения и разочарования.
Мы с Кёниг стоим по обе стороны. Её врач, полковник ВВС, стоит рядом со мной, у изголовья кровати. Робин в сознании, но бледная и тихая.
«Наш рейс в Вашингтон вылетает через пять часов, — объясняет генерал. — Конечно, она достаточно стабильна, чтобы лететь».
Полковник изучает карту Робин и делает пометку: «Я не могу этого поддержать, генерал».
«Почему бы и нет? Она уже оправилась от передозировки».
Хорошая новость: токсикологический анализ дал положительный результат на морфин. Это значит, что мы назначили ей правильное лечение. Но её состояние нестабильно. Мы ввели ей две дозы налоксона. Антагониста опиоидных рецепторов. Его действие временное.
Когда действие препарата прекратится, она может снова впасть в морфиновую кому. По моему мнению, ей необходимо оставаться под наблюдением специалистов не менее двенадцати часов.
Генерал, похоже, готов взорваться. Руководство Стейна дало ему график. Крайний срок, к которому Робин должен был прибыть в Вашингтон. Доктор же, похоже, готов стоять на своём.
«Полковник, — говорит генерал Энтони, — я могу приказать вам освободить эту женщину».
«Я могу отказаться подчиняться, генерал. Вы можете отдать меня под военный трибунал и найти другого врача. Я рискну».
Двое мужчин злобно смотрят друг на друга. Добром это не кончится.
Мне нужно найти съезд. «Могу ли я предложить вам кое-что?»
«Что такое, Брид?» — резко спросил генерал.
Думаю, врач согласится, что риск снижается со временем. Предлагаю перенести вылет на завтрашний полдень. Вращение Земли будет нам на руку.
Мы прибудем в Вашингтон с запасом времени. Что касается врачей, возможно, сержанта Трейнора в полёте будет сопровождать квалифицированная медсестра или врач. С необходимыми лекарствами и оборудованием.
Генерал и доктор смотрят на меня.