Из картонки в предмет культуры. Чем, если не этим порадовать престарелое поколение?
– Эм… конечно. Дарю.
– О, ты осчастливил меня! Буду беречь ее как зеницу ока, – заулыбался он. – Но вернемся к баранам. Неужели нет ничего, что тянуло бы с тому клочку?
– Здесь я назовусь гостем незваным.
– Тогда поздравляю, тебе несказанно повезло!
– Эм, спасибо?
– Благодари не меня, а… О, я поведаю тебе коротенькую легенду. Их у меня неограниченный запас, к слову, но хорошего помаленьку! – Старик светился от собственной важности.
– Боюсь у меня нет выбора.
– Еще бы! Она банальна, но достоверна. Итак, когда-то давно жили-были боги… Прошу, не удивляйся! Переварить нелегко, но ты справишься. Так вот, кхм… Среди них был выпивоха, тот еще бродяга, не разделяющий стремлений своих братьев и сестер. Как-то раз он до безобразия напился, и в неукротимом кутеже уронил свое любимое блюдце, которым дорожил больше всем на свете. Оно разбилось, как и его сердце. Ему было так горестно, что он поклялся, что отныне ни капли в рот не возьмет. И, вылив остатки, здесь образовался пруд, ставший символом решимости.
– Какая трогательная история.
– Ха! Предупрежден значит вооружен. Твой сарказм неуместен.
– Ладно-ладно…
– Попридержи коней. Ты не откупишься, равно как не сможешь избавиться. Сорная трава, развивающаяся на поле вопреки желанию хозяина. Поэтому я даю совет, бескорыстный и безвозмездный: посиди возле него и дай наполнить себя смелостью.
– Вы собрались утопить меня?! Д-держите кошелек, только не трогайте!
– Ха-ха! Неподдельная реакция! – похохатывал старик. – Мне по нраву. Если она распространялась на все так же, поседел бы уже. – Он устало вздохнул. – Забудь, они ни к чему. Без денег сон крепче. Я о том, что душа твоя мечется и готова запаниковать.
– С чего вы взяли?
– Не прикидывайся. С годами я затупился, но обоняние мое неизменно, как неизменчива изящество клинка, запечатленная в куске стали искусным мастером. Еще издалека я учуял едкий дух. Несладко тебе приходится, да?
В толк не возьму что он несет. Какие-то метафоры, запахи, байки. Я устал от этого. Вымотался, будто отработал сутки на заводе. Но… почему в нем такая уверенность? Или я наивен до неприличия и дозволяю пудрить мозги? Не разобрать…
– Мы разложим все по полочкам, и сердце отогреется и забьется в унисон журчащему ручью! Надо костер накормить, а то потухнет. Старый я стал, старый… Вот поэтому ты мне и пригодишься. Прошлогодние листья, сухие опавшие веточки, тонкие сучья – тащи все, что не успела прибрать земля. Я буду ждать. Не подведи.
* * *
Не подведи, в смысле, не убегай. Убежать – значит не принять факты, которые затронут привычный порядок.
Бесхребетное создание, пляшущее под чужую дудку. Тяну лямку, выполняя бессмысленное поручение. Уважение к старшим? Слабый толчок, чтобы распахнуть дверцу незнакомцу. Меня принудили, претворившись кем-то невинным.
…
Происходящее забавляет. Очень увлекательно бродить с лихорадочными мыслями. Натужный смех, перетекающий в нечто нездоровое, накатывает волной и отходит назад. Нестандартная процедура, но разряжает обстановку. В каком-то фильме я видел, как в кузове грузовика пехотинцы кидались юморесками, читали молитву, проверяли амуницию, а кто-то проявлял агрессию, поливая бранью своих братьев по оружию и пророча гибель от шальной пули.
Придется самостоятельно разбавлять минуты!
Задание: «Из огня да в полымя».
Цель: Соберите для костра двадцать единиц топлива.
Награда: Навык «Усиление воли».
Я что, попал в компьютерную игру?!
«Это правильно, что я предпочел подземелье, чтобы избежать правды о своей матери?!»
Как вам название? Стопроцентная деконструкция жанра. Произведение, в котором катком пройдутся по застоявшимся трендам!
Ха-ха! Ха…
Не было ни намека на дождь, но по щекам катились капли. Солоноватый вкус отпечатался на языке. Бутон безысходности, в цветении которого воображалась невосполнимая утрата.
Да чем ты занимаешься, Айра?!
Я слаб и беспомощен…