— Да ладно тебе! — воскликнул Шойбле, приподнимаясь.
— Так ты не слышал?! — делано удивился Джек.
— А что я должен был слышать?
— Да они сопели, когда бодались за эти чипсы! Два здоровенных самца килограмм по четыреста!
— Куда там по четыреста? Я бы сказал по семьсот! — возразил Хирш. — Ты видел, какие после них следы остались? Траншеи, а не следы.
— Так это не танкетки разворачивались? — подыграл Джек.
— Какие тебе танкетки? Они как стояли с вчера, так и не двигались, это самцы все перемесили и все из-за пары пачек чипсов.
— Елы-палы, так надо было стрелять! Это ж сколько мяса рядом топталось! — произнес ошарашенный новостью Шойбле.
— Куда стрелять, ты в своем уме? Тут повсюду техника, домики, кунги, — возразил Джек.
— Да, — подтвердил Хирш. — Кругом техника.
Шойбле немного помолчал, почесывая в паху, а потом спросил:
— А вот ты, Джек, смог бы подстрелить оленя шагов с двухсот?
— Ну, если подходящий инструмент имеется, то конечно. Можно и с тысячи шагов.
— То есть — примерно пол километра?
— Примерно.
— Хорошо, — кивнул Шойбле, и Джек с Хиршем переглянулись.
В этот момент постучали в пустую кастрюлю, призывая гарнизон на завтрак, однако вопреки обыкновению Шойбле не соскочил с койки с шутками-прибаутками, а степенно поднялся, одернул куртку и, обувшись, смахнул тряпкой пыль с солдатских ботинок.
— Я решу этот вопрос, — сказал он серьезно, и Джек с Хиршем за его спиной снова переглянулись. Они уже не знали, что и думать.
9
Завтрак был как завтрак, случались и получше, но едва лишь съев полторы порции консервов, состоявших из разогретой пшенной каши с молоком и ванилью, Шойбле поднялся с камня, на котором сидел, бросил упаковку в пластиковый стакан-мешок и направился в сторону командного кунга, где завтракали командир базы и начальник штаба.
— Похоже, мы перегнули палку, — сказал Хирш, глядя вслед удаляющемуся Шойбле.
— Твоя игра вышла за полагающиеся рамки.
— Почему это «моя игра»?
— Потому что ты — старший по званию.
— Ах ты…
— Так точно, сэр. Так точно.
Не дождавшись Шойбле, Джек с Хирш вернулись в домик — других дел у них не было, поскольку обслуженные машины уже стояли наготове.
Тем временем Шойбле добрался до командирского кунга и, оказавшись перед закрытой дверцей, осторожно в нее постучал.
Спустя минуту бронированная дверца открылась, и показалось недовольное лицо начальника штаба майора Горна.
— О, Шойбле! Ты чего не обедаешь?
— Так это, господин майор, того уже…
— Ну, а мы еще не того, — заметил майор, продолжая жевать. — Чего надо?
— Нам бы на охоту выйти, оленя подстрелить. Полтонны мяса чистоганом, сэр. Всем на неделю хватит.
— А где он тут оленей видел? — спросил из глубины кунга полковник Весник.
— Да, где ты оленей видел? Тут же этнодорфическая фауна.
— Чего?
— Фауна пресмыкающихся.
— А… ну это. Не факт, сэр. Ребята видели оленей.
— Ребята видели оленей, — продублировал начштаба полковнику Веснику.
— Пусть пока покурят, в смысле — отдохнут. Запасов у нас хватает, а там посмотрим. Сегодня у нас день разведки, так что пусть занимаются машинами.
— Пусть занимаются машинами! — повторил начштаба. — То есть ты и все остальные. Нам нужны надежные бронеходы, понимаешь? Отполируйте каждый гвоздь, и чтобы в любой момент, понимаешь?
— Так точно, сэр.
— Ну, тогда свободен.
Дверца захлопнулась, и Шойбле побрел обратно, на ходу пережевывая полученный материал. Он почти все понял, но как-то не совсем полностью. Требовалось посоветоваться с камрадами.
— Похоже, мы перестарались, — заметил Джек, услышав, как сопит в прихожей Петер, сбрасывая ботинки и меняя их на тапочки.
— Похоже, — согласился Хирш и вздохнул, лежа на койке. Он в четвертый раз начинал читать один и тот же роман, поскольку других книг на базе не было.
Раньше имелась богатая библиотека, но она сгорела во время одного из штурмов и теперь десяток засаленных книг кочевали от кунга к кунгу.
— Короче так, приятели, начальство послало нас в задницу!
— Не обобщай, Петер, — попросил Хирш.
— В каком смысле?
— В таком, что мы этого не слышали и не принимаем на свой счет, — пояснил Джек, садясь на кровати.
— Ага… Значит, вы сдриснули, я правильно понял?
— Давай по делу, сержант, — предложил Джек.
— Охоту прикрыли, сказали, что фауна у нас этнодорфическая.
— И что?
— То самое, приятель. Получается, что вы не смогли отличить оленя от гигантской ящерицы.
— Да ладно!
— Точно я тебе говорю.
Джек пожал плечами, но Петер этого не увидел.
— Значит, будешь ждать своего часа. Когда-нибудь эта твоя фауна покажется, и ты получишь оленя.
— Ни хрена, начштаба сказал полировать гвозди. Сказал, чтобы были наготове, если что не так.
— А что может быть не так?
— Не знаю. Они с полковником быстро меня спровадили, у них еще обед не закончился.
10
Майор Горн постучал по кабине грузовика, дверца приоткрылась и выглянул сонный сержант Роуз — командир отделения технической разведки.
— О, сэр! Это вы? — удивился он и, распахнув дверцу, соскочил на землю, поправляя расплющенное кепи.
— Есть дело, Роуз.
— Выкопать канаву для душа?
— С чего это канаву?
— Старшина говорил. Но сказал, что это пока не точно.
— Теперь никаких канав, Роуз, мы на новом месте, и тут нам никто никаких сведений на блюдечке не выдаст.
— Так точно, сэр, — с готовностью согласился сержант, хотя пока не понимал, о чем идет речь.
— Отныне все эти хоздела для твоего отделения забыты, понял?
— Понял.
— С сегодняшнего дня отделение начинает работать по своему профилю и добывать разведывательную информацию тактического характера.
— Это… дроны, что ли, запускать?
— Что ли, Роуз, что ли. Давай, начинай прямо сейчас, а я здесь постою.
Майор вздохнул и поправил сползающий бронежилет. Ходить в нем было жарковато, однако он сам приказал личному составу носить шлемы и бронежилеты до выяснения уровня угроз, вот и приходилось ослаблять застежки, чтобы хоть немного вентилироваться.
Может, все же разрешить всем ходить налегке? Но нет, их и так осталось мало и, когда будет пополнение, до сих пор неизвестно. Центр по кадрам отвечал на одно сообщение из ста, видимо, там тоже сейчас проблемы или какое-то переформирование. Утряска фондов, уточнение сумм, деньги, зарплата. Казалось, что здесь это давно потеряло всякий смысл, ведь ставки содержания были высоки, а тратить деньги было негде. О том, сколько недель нужно трястись на транспортнике, чтобы вернуться на Большой сектор, майор Горн уже не помнил, а вот первые пять лет только об этом и думал. Планировал сбежать после окончания контракта, но контракт закончился, он отгулял отпуск на большой базе — в трех днях лету отсюда — и… не нашел причины не подписать продление.
С одной стороны, на Большом секторе была цивилизация и огромные возможности как-то скрасить жизнь, но когда-то Горн сбежал от цивилизации по собственному желанию и даже настаивал и грубил начальству, требуя отправить его туда, куда ссылали в качестве наказания.
Он вспомнил лицо генерала, к которому пробился на прием, а потом еще прошмыгнул в кабинет перед носом какого-то полковника.
Был скандал, вызвали военную полицию, но генерал был сильно удивлен, когда лейтенант Горн наскоро пересказал ему свою просьбу — он требовал отправить его в такой далекий гарнизон, какой только возможно представить. Обычно от этого как раз бежали.
В результате военная полиция не понадобилась, а Горн получил назначение не просто в отдаленный гарнизон, а в гарнизон, который вообще нигде не числился, поскольку находился в ведомстве скрытого присутствия СГБ. И вот уже двадцать три года Горн постигал суть этого удаленного скрытого присутствия и так ничего до конца и не понял. Проще служить и делать свое дело.