Теперь он знал почему его вызвали последним и разгневался на Барнса и ту бюрократическую систему, которая закинула его к чертям на кулички.
Из-за преклонного возраста Норману Джонсону было противопоказано находиться на такой глубине и дышать экзот-газом, они это знали. Это произвол, подумал он и захотел подняться к Барнсу чтобы всыпать неизвестно какие слова. Лжец, сукин сын… Он напомнил себе все то, что совсем недавно говорил Бет. С этим ничего не поделаешь — но он припомнит Барнсу, когда они вернутся на поверхность. А пока не стоит трепать нервы.
Шло время, Гарри по прежнему находился в плену. Тина Чан попробовала прогнать видеозапись через компьютер и получить крупный план раскрывшейся сферы.
— К сожалению у нас очень ограниченные возможности, — сказала она. Если бы у нас была связь с континентом, я бы могла что-нибудь сделать, но так… — она пожала плечами.
Она получила серию кадров, сделанных через секундный интервал. Их качество оставляло желать лучшего.
— Мы можем различить только плавающие огоньки.
— Словно бы она наполнена летающими светлячками, — подсказала Бет.
— Они не мигают, их очень много и похоже они движутся все разом, волнистыми узорами.
— Стая светлячков?
— Что-то подобное, — запись кончилась и экран погас.
— И это все? — спросил Тед.
— Боюсь что да, доктор Филдинг.
— Бедный Гарри, — сокрушался Тед. — Надеюсь, с ним все в порядке, он повторял это так часто, что Бет не выдержала.
— Мы знаем твои подлинные чувства, Тед, — сказала она.
— Я искренне встревожен… думаешь я ему завидую?
Чтобы разрядить обстановку Норман спросил про анализ записей звездолета.
— Я опознал Уран, Нептун, Плутон и тусклое Солнце на заднем плане, сказал Тед. — Следовательно, снимки были сделаны из некой точки за орбитой Плутона и «черная дыра» находится рядом с Солнечной системой.
— Разве такое возможно? — удивился Норман.
— В последние годы многие астрофизики убедились в возможности существования у границ нашей Солнечной системы небольшой «черной дыры»
Если она достаточно мала, мы сможем перевезти ее к земной орбите и использовать ее энергию на благо всей планеты.
— Ковбои на «черный дырах»? — улыбнулся Барнс.
— Вы только подумайте, планета освободится от зависимости от ископаемого топлива, изменится история человечества.
— Возможно, это к тому же и ужасное оружие, — сказал Барнс.
— Даже самая крошечная «черная дыра» слишком мощна, чтобы быть оружием.
— Этот корабль летел для перехвата «черной дыры»?
— Сомневаюсь, — сказал Тед. — Судя по всему, он рассчитан для полета сквозь эту «дыру», что он и сделал.
— А почему он попал в прошлое? — спросил Норман.
— Ни я, ни кто другой не знает, что творится внутри этого разрыва во вселенной… — сказал Тед. — Некоторые считают, что через нее можно вынырнуть в другом пространстве или времени.
— И он нырнул…
— Да, и может быть, не один раз. Так или иначе, он вынырнул за несколько веков до своего старта.
— И где-то в пути подобрал вот это? — спросила Бет, указывая на монитор.
Сфера была по прежнему закрыта. Но рядом, в неестественной позе, лежал человек. Этим человеком был Гарри Адамс.
Сначала они подумали что он мертв, но затем он приподнял голову и застонал.
Глава 23
ОБЪЕКТ
Объектом наблюдения является тридцатилетний негр-математик, который провел три часа внутри сферы неизвестного пока происхождения, — записал Норман в своем блокноте. — По возвращении из сферы, он перестал реагировать на происходящее, не помнит, кто он такой, где находится и какой сейчас год. После переноса на подводную станцию он проспал с полчаса, затем вдруг проснулся, пожаловался на головную боль…
— О Боже! — Гарри сидел в постели обхватив голову руками и стонал.
— Болит голова? — поинтересовался Норман.
— Зверски… Просто раскалывается.
— Что еще?
— Хочется пить, — он облизнул губы. — В горле все пересохло…
— …И жажду, — дописал Норман. В спальный отсек вошла Роуз Леви, она принесла стакан лимонада. Гарри осушил стакан единым глотком и протянул обратно.
— Еще.
— Я думаю, следует принести весь кувшин, — сказал Норман и повернулся к Гарри, который продолжал стонать.
— Я задам несколько вопросов… Как твое имя?
— Норман, ради Бога, оставь в покое свой проклятый психоанализ…
Гарри Адамс… Ой, моя башка…
— Когда мы тебя нашли, ты этого не помнил.
— Когда вы меня нашли? — переспросил Гарри. Похоже, он был сбит с толку.
— Ты помнишь где тебя нашли? — кивнул Норман.
— Должно быть, это было снаружи…
— Снаружи? — переспросил Норман. Глаза Гарри гневно сверкнули, он вышел из себя.
— Конечно сферы, чертов ты идиот… А ты что думал?
— Успокойся, Гарри.
— Твои вопросы меня просто бесят!
Отмечена эмоциональная неуравновешенность, гнев и раздражительность, — приписал Норман.
— Почему ты скрипишь?
— Шуму от твоей ручки как от Ниагарского водопада, — пояснил он в ответ на недоуменный взгляд Нормана.
Это мигрень или что-то подобное, подумал Норман и закрыл блокнот.
— Ради всего святого, когда мне дадут аспирин?
— Мы не уверены что тебе это не повредит… и хотим знать конкретное расположение боли.
— Болит моя проклятая башка вот и все. Почему ты не даешь мне аспирин?
— Это запретил Барнс.
— Как, он тоже здесь?.. Но вы же должны были подняться на поверхность!
— Обстоятельства резко изменились и за нами не смогли при слать транспорт.
Леви принесла кувшин лимонада. Пока Гарри пил, он не сводил с нее глаз.
— И вы здесь?
— Конечно, доктор Адамс.
— Сколько нас на станции?
— Девять человек, сэр.
— О Боже, — он вернул стакан, и Леви снова наполнила его до краев. Вы должны срочно покинуть станцию!
— Мы не можем, Гарри, — сказал Норман.
— Здесь нельзя оставаться!
Норман сидел на соседней койке и наблюдал типичные проявления шока: возбуждение, раздражительность, навязчивые идеи и необъяснимые страхи за безопасность окружающих. Мозг, пережив сильное потрясение, борется с ассимилированием и смешивает реальное и подсознательное, старается побыстрее восстановить равновесие.
Надо подождать когда все это кончится, решил он.
— Еще? — спросила Леви, когда Гарри напился и вернул стакан.
— Спасибо, достаточно… Боль стихает.
Возможно это обезвоживание организма, подумал Норман, но почему оно произошло после трех часов проведенных в сфере?
— Скажи правду, Норман… Я выгляжу необычно?
— Совсем нет.
— Ты уверен? — Гарри встал и подошел к зеркалу.
— Ну как?
— Не знаю… но что-то не так.
— Что именно?
— Не могу сказать, — он стукнул кулаком по стене. Зеркальное отражение задрожало.
— Ты помнишь что произошло?
— Я зашел внутрь…
Норман ждал, но Гарри молчал и смотрел на ковер.
— Как ты ее открыл?
— Вы хотели уйти на поверхность…
— Как тебе удалось открыть дверь, Гарри?
— Я ее открыл, — сказал Гарри после долгого молчания словно бы вспоминая все заново.
— А потом?
— Я зашел внутрь…
— Что происходило внутри?
— Это было великолепно…
— Что именно?
— Море, пена… — сказал Гарри глядя куда-то вдаль. — Великолепно…
Он говорит про кружащиеся в водовороте огоньки?
— Что было великолепно, Гарри?
— Обещай, что не будешь смеяться.
— Хорошо, обещаю.
— Ты считаешь, я выгляжу как прежде?
— Да, конечно.
— И во мне ничего не изменилось?
— Нет, я такого не замечаю. А разве в сфере произошло что то такое, что могло тебя изменить?
— Тебе этого не понять.
— Попробуй объяснить, — попросил Норман.
— В сфере ничего не происходило.
— Ты провел в ней три часа.
— Внутри ничего не происходит… Она неизменна.
— Пена?
— Пена всегда другая… сфера постоянна.
— Не понимаю, — сказал Норман.
— Я же говорил… — Гарри покачал головой.
— Продолжай.
— Мне больше нечего рассказывать.
— Тогда повтори все сначала.
— Это не поможет… Ты скоро уйдешь на поверхность?
— Мы не сможем подняться несколько дней.
— Ты должен уйти… Поговори с остальными, убеди их покинуть станцию.
— Зачем, Гарри?
— Я не знаю… — он потер глаза и лег в постель. — Но послушай совета, Норман, уходи! Здесь нельзя оставаться… Извини, я очень устал…
— Гарри закрыл глаза.