- Мхаоркиира, - сказала девушка, догадавшись, в чём причина. - Рубин близко.
Данила замер на полушаге и отшвырнул лунный клинок прочь.
- Ты ничего не сможешь против него сделать. Оставайся здесь или брось этот меч.
Эрилин не могла согласиться ни на то, ни на другое. Она прошла мимо барда и встала на краю крыши.
- Возьми его с собой, - сказала девушка и прыгнула в ночь.
Сердце Данилы пропустило удар, потом он услышал лёгкий стук её сапог, приземлившихся на крышу всего в нескольких футах внизу. Он подобрал меч и последовал за ней к «Ароматам Дилунтьера», а оттуда — в тоннели под улицей.
Здесь должны были встретиться уцелевшие трены. Эльфы хорошо сделали своё дело — выживших осталось лишь горстка. Тела тренов и эльфов говорили о последней жестокой битве, которая здесь произошла. Всё, что осталось от отряда рептилий — крупный трен, сражавшийся с Элайтом.
- Лёгкая победа, - уверенно сказала Эрилин.
Данила был не так уверен. Быстрый меч Элайта не отпускал нож трена, но существо сунуло свободную лапу в подозрительно знакомую сумку у себя на поясе — сумку из полотна, какую носили человеческие маги, а не из жуткой тонкой кожи одной из треновских жертв.
- Это Ос, готов поставить свою жизнь, - обеспокоенно сказал он. У мага был Мхаоркиира — могущественный тёмный камень, похищавший память и магию.
Эрилин схватила барда за руку.
- Мне нужно уходить отсюда, - сказала она торопливо. - Элайт сражается за свою жизнь. Я не в силах ему помочь, я могу только его отвлечь.
Данила осторожно оглянулся на ближайшую эльфийскую тень, и понимание пронзило его. Лицо тени принадлежало Эрилин, хотя было ещё более красивым, если такое возможно, и волосы призрака были прозрачно-синими.
- Принцесса Амнестрия, - понял он, осознав правоту Эрилин. Если что и могло отвлечь Элайта от битвы, так это лицо его утраченной любви.
Предупреждение запоздало. Взгляд янтарных глаз Элайта упал на прекрасную тень, и узнавание оставило горький, болезненный след на его лице. Эльф немедленно взял себя в руки, но мгновенное замешательство — всё, что потребовалось Осу Элторчулу.
«Трен» отшвырнул свой меч и сделал короткий резкий жест толстыми пальцами на обеих руках. Вспышка багрового света ударила с его рептильих рук и ударила Элайта прямиком в грудь. Сила удара сорвала эльфа с ног и отбросила его на несколько футов. Он врезался в стену тоннеля и соскользнул на землю.
Чешуя превратилась в кожу и ткань, когда маг вернул себе своё обличье. Высокие, тонкие черты Оса Элторчула набрали резкость. В вытянутой ладони мага виднелся сияющий зловещим светом красный камень.
- Ты умрёшь, - почти небрежно сказал маг, - но сначала я заполучу твою память.
Данила ощутил неожиданный резкий рывок — как будто кто-то сунул руку в его грудь и сомкнул железные пальцы на сердце. Бард ощутил, как искажается магия Пряжи, когда его место в ней начинают вырывать нить за нитью.
Быстрый взгляд на бледное лицо Эрилин сказал ему, что девушка ощущает то же самое. У девушки похищали её историю, её магию, но выглядело это иначе: эльфийские тени устремились к огненноволосому магу, сопротивляясь на каждом шагу, как будто шагая против сильного ветра. Эрилин тоже начала двигаться, силой пытаясь добраться туда, где лежал её лунный клинок, в отчаянной попытке остановить искажённую эльфийскую магию и мага, который ею управлял.
Данила собрался с последними силами и сложил их в обвиняющее заклинание, которое составил для леди Кассандры. Как он и ожидал, заклятье исказилось. Бурлящие линии и усики пламени взметнулись в воздух, обвившись вокруг мага и затем исчезнув внутри Мхаоркиира.
Это отвлекло Оса, но всего на мгновение. Эльфийские тени в неуверенности застыли. Данила предпринял новую попытку, швырнув в Оса заклинанием пузыря, которым задержал когда-то трена.
Маг снова начал менять форму, на этот раз превратившись в гигантского ежа. Длинные толстые иглы пронзили волшебную тюрьму, отправив осколки в полёт, точно капли дождя со встряхнутого ветром дерева
Маг испустил яростный рёв — рёв, превратившийся в скорбный клич волка и окончившийся воплем охотящейся совы. Тело мага вторило этим кличам, переходя из одной формы в другую во вспышке неуправляемой магии. Не все трансформации были равномерными. Постоянно меняющийся, неустойчивый результат оказался чудовищным, превратив волшебника в зеркало, отражающее существа, обитавшие в сотнях кошмаров.