Эрилин наконец добралась к лунному клинку и наклонилась, чтобы подобрать его. Пальцы девушки сомкнулись на рукояти — и прошли насквозь. Её голова опустилась в жесте смирения. Для неё битва кончилась. Эрилин могла только ждать и смотреть, как между её возлюбленным и спятившим волшебником бушует магический поединок. Это был самый трудный момент в её жизни. Как уместно, мелькнула мимолётная мысль, что он же станет последним.
Она подняла одну призрачную руку, чтобы защитить по-прежнему чувствительные глаза от алмазного вихря света. Данила швырял в мага все заклинания огненных шаров и молний, которые только были у него в памяти.
Нет, не в мага, поняла она — в Мхаоркиира.
Паника охватила девушку, и она попыталась закричать, чтобы Данила остановился, чтобы он бежал. Даже в лучшие времена такая магия была опасна. В присутствии тёмного камня она могла стать смертоносной.
Мхаоркиира поглощал каждую из волшебных атак, разгораясь всё ярче и ярче. Неожиданно рубин взорвался, рассыпав осколки и искры света по всем уголкам пещеры. Звука не было, ни грохота, ни грома, ни дрожи. Но сила взрыва врезалась в полупрозрачное тело Эрилин, бросив девушку на колени.
Она никогда не встречалась с врагом, равным этому. Беззвучный вихрь духа, сотканный из воспоминаний, заклинаний, снов и кошмаров, промчался по пещере. Целая жизнь — сотни жизней! Сила вихря угрожала унести её прочь.
Среди беззвучного рёва она услышала знакомый голос и почувствовала знакомое, золотое присутствие. Данилу точно так же швыряло из стороны в сторону. Мимолётное касание — и он тоже исчезнет.
В мыслях она ощутила знакомое пожатие его руки — так же отчетливо, как наяву. Всей своей гаснущей силой воли она уцепилась за это пожатие, добавив к нему свою собственную упрямую храбрость. Вокруг них бушевал шторм, но оказалось, что вместе они способны были сопротивляться.
Когда багровый вихрь наконец угас, Эрилин медленно отпустила руку Данилы. Она встала на ноги и вздрогнула от удивления, заметив, что тот стоит почти в двадцати шагах от неё.
- Взгляни, - сказал бард, кивнув на её эльфийский меч.
Клинок светился слабым синим светом. Эльфийские тени пропали, но каждая из восьми рун пульсировала спокойной силой.
Данила подошёл к Элайту и поманил к себе Эрилин. Девушка услышала ободряющий стук своих сапог по камню, и поняла, что её время стать тенью меча ещё не пришло. Но быстрый взгляд сказал ей, что Элайту могло повезти меньше. Его раны были серьёзными.
Ос Элторчул находился в куда худшем состоянии. Маг свернулся у основания стены. Его взгляд был пустым, как у новорождённого младенца. У ног волшебника лежал Мхаоркиира Хадриад. Свет жизни и воспоминаний покинул рубин, оставив лишь простой драгоценный камень. Эрилин подобрала его и не почувствовала следов злобной магии. Киира был пуст, как и маг, чей разум он уничтожил.
Эпилог
Прошло два дня, прежде чем Данила отправился в особняк Таннов — в последний раз, как он подозревал.
Прежде чем попрощаться с привычной жизнью, ему многое предстояло сделать. Он вернул Шлем Лорда Пьергейрону и заставил Первого лорда пообещать найти себе такую замену, которая станет заботиться об эльфийских жителях Глубоководья. Он заплатил хранителям из Рук Мистры за заботу об Осе Элторчуле, чей разум, похоже, был необратимо разрушен Мхаоркиира. Сферы снов тоже были уничтожены, их магию выпустил последний вихрь волшебного поединка. В грядущие годы маленькие мальчики и девочки наверняка будут играться хрустальными сферами, продолжая видеть безвредные, здоровые сны детства — сны, оплаченные не магией, а слезами и временем.
Тоннели тренов были запечатаны, а Регнет и его Глубинные Копатели получили занятие на ближайшее будущее, выслеживая уцелевших чудовищ. Эррия Элторчул пропала. В особняке Элторчулов не находили изящных отрубленных рук или ног, но у Данилы были определённые подозрения. Эррия практически признала, что заплатила за нападение на Элайта. Несмотря на всё случившееся, было очень похоже на эльфа ответить ей аналогичной любезностью.
Самое лучшее — Эрилин была рядом и теперь будет рядом всегда. Над Тетиром замаячил призрак возобновившейся войны, и они оба решили встать на сторону Гедрака — с одной оговоркой. Они будут сражаться вместе с лесными эльфами и ради них. Любой, кто поднимет оружие против Народа, даже если это будет сам Гедрак, может столкнуться с небольшой армией северных эльфов, собравшихся под командованием Элайта. Или — и Эрилин недвусмысленно дала это понять — такой человек может встретиться с одним из многочисленных убийц, по-прежнему рыскавших в Тетире, чьи имена были ей известны. Это «предложение» заставило будущего короля пойти на значительные уступки. Он пообещал Элайту земли и титул на юге, а Лисьему Огню — место при новом дворе в качестве посла и советника.