Больше ждать было нельзя, она сбросила маскировку и рявкнула: — Что ты ему вколол?
Парень посмотрел на неё, моргнул и сообщил: — Ты живёшь в небольшой квартире на солнечной стороне дома, у тебя есть камин, который ты часто разводишь, а одежду, которая на тебе надета, купила только сегодня.
Его голос, в отличие от голоса Гарри, был твёрдым и спокойным, и, если бы не зрачки, он выглядел бы совершенно нормальным. — Что ты ему вколол? — повторила Гермиона. Ей было плевать, откуда он узнал про камин и солнечную сторону. Ей было необходимо узнать, как лечить Гарри от приёма этой дряни. — Маникюр аккуратный, но простой. Офисный работник. В долгих отношениях. Скука, — парень опять развернулся к Гарри, но прежде, чем Гермиона успела достать палочку и применить легилименцию, дверь кухни распахнулась, впуская ещё одного знакомого Гермионе персонажа.
В этот раз он был не в белом, а в тёмно-сером с искрой костюме. В тесной грязной кухне он выглядел неуместно. Слишком здоровый и слишком благополучный. Наверное, Гермиона и сама выглядела так же. — Какая встреча! — сообщил парень вошедшему. — Решил развлечься, братец? — В этот раз ты перешёл все границы, — медленно сказал вошедший. — Ты можешь пойти со мной добровольно. Или тебя отволокут ко мне домой, но тогда я гарантирую, что родители узнают обо всём. — Стойте, — произнесла Гермиона. — Он должен сказать, что именно вколол моему другу. Это не обычный наркотик, а что-то экспериментальное.
Мужчина перевёл на Гермиону взгляд, и она в который раз за вечер испытала приступ ужаса — на этот раз необъяснимого. Брат парня на «Ше» не был уродом и не показывал клыков. У него была весьма заурядная внешность, ранние залысины на висках и явные проблемы с лишним весом. Но его глаза пугали. Невольно у Гермионы мелькнула ассоциация с дементором — от взгляда мужчины веяло таким же могильным холодом. — Я не сразу заметил вас, мисс, — произнес мужчина. — Что бы мой брат ни использовал, это не слишком опасно. Он блестящий химик. Думаю, вашему другу стоит дать рвотное и обеспечить покой и наблюдение. Брат, я жду.
Парень бросил на Гарри взгляд, полный сожаления, схватил со стула пиджак, пошатнулся и подошёл к мужчине. Сфокусировал взгляд на Гермионе и сказал: — Она не входила в комнату.
— В машину, — прошипел мужчина и последовал за братом, как конвоир.
Дверь закрылась, и Гермиона подошла к улыбающемуся сумасшедшей улыбкой Гарри. — О, Гермиона! — воскликнул он. — Слушай, я наговорил тебе чуши. Я не имел этого в виду.
Он попытался было встать, но не сумел, и Гермиона пробормотала: — Я не сержусь уже. Пойдём домой? К Джинни?
Гарри сглотнул. — Она меня убьёт. Она клялась, что убьёт. Но в этот раз всё не так. Я в порядке, видишь? Я снова тот самый Гарри, которого она любит. И я…
Вдруг он всхлипнул и зарыдал навзрыд.
Гермиона обняла его и неловко погладила по жёстким волосам. — Мне так стыдно. Я подвожу вас. Я не справился. Он победил.
Он начал заговариваться и, трясясь от рыданий, всё повторял, что Волдеморт победил, что он, Гарри, не справился, что Дамблдор ошибался, потом начал извиняться.
Гермиона и сама чувствовала, что сейчас заплачет — от жалости и всё от того же страха, который не отпускал её в течение всего вечера.
«Ну же, Гарри. Всё хорошо. Ты справился», — попыталась сказать она, но не сумела выдавить из себя ни звука, поэтому просто обнимала друга, пока он не затих и не провалился в нездоровый сон, вызванный неизвестным веществом.
Глава четвёртая
Гермиона ещё раз коснулась губ Рона и отстранилась с улыбкой. — У тебя глаза в крапинку, — заметил Рон и фыркнул — этот факт показался ему крайне смешным. — У всех глаза в крапинку, бестолочь, — она ткнула его пальцем в нос, — это связано со строением радужки. — У тебя крапинки заметней, — пожал плечами Рон.