А в разуме Майкрофта тем временем заполнялись лакуны. Мозг человека несовершенен, но гибок — он помогал восстановлению, сам сращивал разрывы, выдавал ложные воспоминания, чтобы только закрыть ноющие дыры. И вскоре лакун не осталось.
Гермиона прервала контакт — и вовремя. Майкрофт пошатнулся и начал заваливаться на спину, но она успела поймать его левитацией и усадить в кресло.
Он проспит не дольше получаса, а когда проснётся — новые воспоминания уже займут свои места.
Гермиона убрала флакон с воспоминаниями в тайник и закрыла его, проверила код — всё работало. На всякий случай наложила поверх стены заклинание, отводящее взгляд — чтобы Майкрофту или его любопытному братцу и в голову не пришло её рассматривать.
Она уже собралась уходить, но вспомнила о важной детали. Достала цепочку, сняла с пальца Майкрофта кольцо и начала осторожно распутывать собственные чары. Не стоило оставлять подобных улик. Сначала цепочка, потом кольцо вспыхнули красноватым светом, ненадолго нагрелись, но тут же остыли. Протеевы чары развеялись.
Гермиона вернула кольцо обратно, спрятала цепочку в карман и аппарировала домой.
Конечно, её уже ждали — двое авроров, которых она знала только в лицо, а не по именам, умело и достаточно деликатно снимали сеть защитных заклинаний. — Не стоит, — окликнула их Гермиона. — Я здесь.
Оба аврора тут же бросили свое занятие и взяли её под прицел палочек. — Мисс Грейнджер, — сказал тот, что моложе, — мне жаль, но у нас ордер на ваш арест, подписанный малым советом Визенгамота.
Аврорам было лет по двадцать пять. Для них Гермиона была не только и не столько признанным учёным с мировым именем, сколько героиней Той войны, подругой Гарри Поттера. Так что сожаление было искренним.
Окклюметный щит-океан пока не пропал, поэтому Гермиона совершенно спокойно, не испытав даже намёка на страх, протянула волшебную палочку. Её убрал в специальную кобуру тот, который пока молчал.
Так как она пока была только обвиняемой, а не преступницей, её не заковывали в кандалы — просто аппарировали в Министерство, придерживая за запястья. По Атриуму и коридорам, полным нервных, взбудораженных сотрудников, прошли, не привлекая внимания — со стороны Гермиона пока не походила на арестантку. — Мисс, вас до суда будут содержать в камере в аврорате, — сообщил тот же аврор, которому было жаль ее арестовывать. — Она вполне комфортабельна, заверяю вас.
Гермиона это знала. Это была одна из тех камер, в которую когда-то помещали Шерлока, где позднее держали множество подозреваемых, где до недавнего времени жил безымянный Джон Смит.
У дверей камеры дежурил ещё один аврор, он привычным движением провёл сверху вниз палочкой, проверяя, нет ли у Гермионы при себе оружия или зелий, а потом снял запирающие чары.
Дверь распахнулась, Гермиона прошла внутрь — и за её спиной задвинулась стена. Изнутри — белоснежная. Снаружи — прозрачная.
Примечания: 1. Израильский паспорт «Даркон» — очень удобная штука, он дает право на безвизовый въезд примерно в 150 стран. Если сбегаешь — самое то.
Глава двадцать девятая
— Гермиона Джейн Грейнджер, — в огромном зале суда голос председателя, старичка малого Визенгамота, разносился равномерно, чуть гулко и совсем без эха, — вы стоите перед Визенгамотом, верховным судом магической Британии. Вы осознаёте это? — Осознаю, — она сидела в кресле посреди зала, живые цепи тихо, почти неслышно покачивались, свисая с ручек, и Гермиона пальцами ощущала их лёгкую вибрацию.
Людей было много — полный состав Визенгамота, наблюдатели от Международной Конфедерации Магов, сторонние эксперты, авроры, пресса. Самый интересный процесс уже прошёл — бывший министр магии Кингсли Шеклболт признался в осознанном, регулярном и намеренном нарушении Статута о Секретности, подтвердил желание провести интеграцию с миром магглов и, по итогам слушания, был осуждён на три года Азкабана и три года домашнего ареста. Также ему навсегда запретили занимать руководящие должности, преподавать и работать в структуре Министерства Магии. Но и дело Гермионы вызывало интерес — по старой памяти, как и всё, что так или иначе связано с Гарри Поттером и прошлой войной.
Пульс гулко стучал в ушах, во рту горчило, но Гермиона была спокойна — кажется, уже ничто не могло её напугать или выбить из равновесия, ничто не могло потрясти. Она была готова ко всему, включая перелом палочки, Азкабан, ссылку.