Но она так и не освоила искусства плести кружево из слов, соединяя факты, туманные намёки и предположения. Поэтому сказала: — В некотором роде да. Мне… — она не позволила себе прикусить губу, чтобы сдержать оказавшиеся такими непростыми слова, — нужна ваша помощь. — Я сделаю всё, что в моих силах, Гермиона, дорогая, — Нарцисса опять улыбнулась льдистой улыбкой, и Гермиона не сомневалась, что рано или поздно аристократка вспомнит об этом.
— Мне нужен целитель, готовый работать под клятвой о неразглашении. И готовый наблюдать пациента длительное время.
Нарцисса соединила кончики холёных пальцев, её взгляд скользнул с лица Гермионы вниз, но тут же поднялся обратно. Гермиона почувствовала неприятный холодок в груди — кажется, Нарцисса решила, что Гермиона беременна, но по каким-то причинам нуждается в особом наблюдении. Что ж, это была не худшая версия. Через год она будет опровергнута сама собой, из-за отсутствия ребёнка, а Гарри получит необходимую помощь. — Я думаю, что это несложно устроить. Мой личный целитель не слишком обременён работой — и я, и сын, к счастью, здоровы. И, разумеется, он согласится дать клятву о полной конфиденциальности.
Гермиона прищурилась. Какова вероятность, что целитель найдёт способ сообщить своей прямой работодательнице, чем занимается? Кажется, всё же меньше, чем у Гарри — сойти с ума или погибнуть в ближайшее время. — Это отличный вариант, — кивнула Гермиона. — Когда я смогу с ним встретиться?
Нарцисса предложила: — Возможно, вы согласитесь посетить моё поместье завтра с утра? Вы ведь не работаете в субботу?
Они договорились о времени и, допив чай, распрощались. Нарцисса удалилась первой, а Гермиона осталась сидеть за столиком и размышлять о том, сумеет ли она завтра пережить визит в Малфой-мэнор. Гостиная, где безумная Беллатриса пытала её, до сих пор являлась ей в кошмарах.
Рону о своём плане она ничего говорить не стала, только предупредила, что должна будет по делам отправиться к Малфоям. Разумеется, она не думала, что ей угрожает что-то, кроме панической атаки, но, как и все, кто пережил войну, не могла отделаться от лёгкой паранойи.
Без двух минут одиннадцать она подошла к камину, напомнила себе, что ей нечего бояться, и шагнула в трубу, бросила щепотку летучего пороха и произнесла: — Малфой-мэнор.
Полыхнуло зелёным, её закружило в дымоходе, но почти сразу отпустило. Пошатнувшись, она шагнула на белоснежный ковёр в гостиной и тут же была подхвачена под руку. — Аккуратней! — отступив на шаг, сказал ей Драко Малфой.
На узника он не был похож — пребывание в родном доме его, похоже, не слишком тяготило. Во всяком случае, он выглядел таким же избалованным блестящим принцем, как во время учёбы в Хогвартсе, только старше. Волосы он теперь, по примеру своего отца, завязывал в хвост тёмной лентой, изумрудная мантия была, очевидно, сшита из ткани баснословной цены.
Только презрительное выражение с лица исчезло. — Добрый день, — начала было Гермиона, но осеклась. Называть хозяина дома, в который её пригласили, по фамилии, было бы грубостью. Выговорить «мистер Малфой», не вспоминая о Люциусе Малфое, она бы не сумела. А обратиться по имени мешали годы школьной вражды. — Здравствуй, Гермиона, — вежливо сказал он. От звука собственного имени её покоробило, но она была вынуждена ответить: — Здравствуй, Драко.
Потом оглянулась и взмахом палочки очистила свою мантию и ковёр от следов сажи. Малфой если и имел что-то против, то промолчал. — Вообще-то, я к миссис Малфой. — Да, я знаю, — кивнул Малфой, — она предупредила. Ей очень жаль, но она вынуждена задержаться на несколько минут — кажется, её срочно вызвали в банк. Позволь предложить тебе чаю, пока ты её ждёшь?
Гермиона с сомнением оглядела гостиную. Там, возле античной статуи, стояли все трое Малфоев. У дверей, отброшенные заклинанием Беллатрисы, лежали егеря. Сивый был рядом с ними.
Те короткие полчаса Гермиона и сейчас могла вспомнить до мельчайших подробностей, но, к своему удивлению, не испытывала страха. Гостиная была просто гостиной. Человек, который пытал её и вырезал на её руке слово «грязнокровка», три года как мёртв. Война закончена, злодеи наказаны. Можно просто жить дальше. — Да, спасибо, — ответила она.
Малфой проводил её к креслу, вызвал домового эльфа (заставив Гермиону поморщиться и пообещать самой себе, что рано или поздно она займётся их освобождением), а потом собственноручно, как вчера его мать, разлил чай по чашкам. — Ты отлично выглядишь, Гермиона, — заметил он спустя минуту-другую. — Не думаю, что тебе стоит расточать мне комплименты, — заметила она прохладно. — Понимаю, — кивнул Малфой, — детские обиды. Я и правда так и не извинился за всё. Но я был плохо воспитанным мальчишкой, повторявшим за взрослыми вздор. Я не раз оскорблял тебя, и мне очень жаль.