— Вы знаете, почему разрушился дом? — спросила Джейн.
— Мы узнаем.
— Я знаю, — возразила Джейн. — Потому что я хотела, чтобы он разрушился.
— Джейн! — начала было мать, но осеклась.
— Я хотела, чтобы он упал, чтобы… — слёзы потекли ещё сильнее, девочка захлюпала носом, — чтобы противного Генри никогда больше не было… И его больше не будет. Никогда. Я… — Гермиона подалась вперед и крепко прижала Джейн к себе, и услышала гулкое: — Я чудовище.
Сколько записей об обскурах Гермиона изучила за эти месяцы — и везде авторы рано или поздно приводили эти слова: «Я чудовище».
«Я могла стать чудовищем», — невольно подумала она, стискивая Джейн в объятиях. Она боялась своей магии и не понимала её. Кто знает, как близка она была к тому, чтобы стать обскуром?
Сейчас это было не важно. Джейн колотила крупная дрожь, которая всё усиливалась — и было ясно, что её трясет уже не от слёз и не от страха: магия снова рвалась наружу. Гермиона вошла в разум девочки и попыталась унять бурю чувств и страхов, но понимала, что ей не хватит сил. Живая, чистая, природная магия была сильнее и, как вода под давлением, она готова была прорвать любые преграды.
«Джейн! — позвала её Гермиона из глубины. — Джейн, смотри, какие цветы!». Сознание девочки заполнили образы луговых цветов, запахло мёдом и травами, но картинка тут же подёрнулась пленкой и лопнула, как мыльный пузырь.
И тогда Гермиона решилась и скомандовала: «Усни!», выныривая обратно в реальный мир. Тело Джейн обмякло в её руках, дрожь стихла.
— Господи, — прошептала миссис Райт, не понимая, но чувствуя, что происходит что-то страшное.
Гермиона тихо выдохнула. Если удастся переместить Джейн в лабораторию Отдела тайн, можно будет попробовать стабилизировать её состояние. Никому не удавалось ещё вылечить обскура — но группа талантливых учёных могла попробовать это сделать, пока не стало слишком поздно. Гермиона перехватила Джейн поудобней и подняла на руки, не обращая внимания на тяжесть. Достала палочку, чтобы аппарировать, но поняла, что опоздала.
Розовые щёчки побледнели и пошли мелкими трещинами, как лица старых фарфоровых кукол. Все краски исчезли, губы посинели, и прежде, чем Гермиону успела хотя бы придумать подходящее заклинание, от тела Джейн отделился едва различимый тёмный сгусток силы и растаял в воздухе. Заклинание проверки было пустой формальностью — не нужно было проверять пульс, чтобы определить остановку сердца.
— Энервейт, — вяло пробормотала Гермиона, но заклинание не помогло. Потом еще раз и еще — снова формальность. Тело Джейн не выдержало давления собственной магии — и никакая реанимация уже не поможет. Детей-обскуров даже пробовали поить слезами феникса когда-то…
Гермиона опустила девочку на пол и погладила по потускневшим волосам. Рядом беспомощно завыла миссис Райт, Гермиона ощутила мощный толчок в плечо и отшатнулась, давая женщине обнять дочь, и наложила на неё заклятие сна.
Патронус-выдра ускакал в Отдел с требованием прислать людей за телом и дать обливиаторам команду на работу с миссис Райт, и Гермиона, едва переставляя ноги, шаркающей походкой старухи вышла на улицу.
У дома номер девять уже почти закончилась суета, уехали машины, улетел вертолёт, и теперь можно было различить едва заметные вспышки заклинаний — кто-то проверял, не осталось ли под обломками живых.
Нужно было куда-то аппарировать, но Гермиона не знала, куда, и не думала, что сумеет это сделать, поэтому просто побрела вперёд, но прошла совсем немного — перед одиннадцатым домом стояла черная машина, возле которой, прислонившись к капоту, стоял Майкрофт.
Мерлин, с каким наслаждением Гермиона обвинила бы его сейчас в чём-нибудь, в чём угодно — только вот повода и причины не было. Если кого-то и можно было обвинять в произошедшем, так это её саму: она не справилась.
Майкрофт открыл переднюю дверцу и сказал:
— Садитесь.
Общество Холмса не было приятным, но оно было предпочтительней отсутствия общества, поэтому Гермиона села, и только когда машина тронулась с места, заметила, что они едут без водителя — Майкрофт сам сидел за рулём.
— Я думала, у вас есть шофёр и охрана, — заметила она, правда, не из интереса, а чтобы что-нибудь сказать.
— Есть вопросы, в которых не стоит доверять даже проверенным людям. Можете не беспокоиться, в отличие от Её Величества, я не страдаю тягой к нарушению правил движения (1).