Нахмуренный лоб Рона тут же разгладился, из углов губ пропали жёсткие складки, он тоже улыбнулся и с энтузиазмом тряхнул руку Джима. — Здорово, — сообщил он и, понизив голос, уточнил: — Ты действительно маггл?
Через пару минут Гермиона отчётливо ощутила себя лишней — потому что Джим и Рон нашли общий язык на почве спорта и теперь увлечённо обсуждали квиддич — Джиму он был крайне интересен, как и всё, связанное с миром магии, а Рон о любимой игре мог говорить часами.
— Слушай, — хлопнул его по плечу Рон, — ты просто должен это увидеть. Гермиона, а мы можем… ну, пригласить Джима в «Нору»? Или в «Ракушку»?
Гермиона задумалась — у неё было основное условие: Джим не должен знать выходов в магический мир, у него не должно быть ни одного способа найти его самостоятельно. Никаких ограничений на общение с другими волшебниками Кингсли не ставил. Разумеется, она не собиралась представлять его широкой общественности, но Уизли — самые надёжные люди в мире. Едва ли возникнет проблема, если он проведёт вечер в «Норе». К тому же, он наверняка немного взбодрит мистера и миссис Уизли. — Джим, что скажешь? — спросила она. Джим просиял.
Договорились на пятницу — в субботу Гермионе предстояло праздновать день рождения Малфоя, а в воскресенье у Рона была запланирована рабочая встреча.
Миссис Уизли ответила на письмо с просьбой сразу же, сообщив, что будет рада видеть всех, и приписав, что собирается заодно позвать Лавгудов: «Ксено совсем зачах в последнее время, пусть взбодрится».
Рон скривился — к Луне он, как и все члены Отряда Дамблдора, относился очень тепло, но её отец вызывал раздражение. Трудно было забыть, как он едва не выдал их Волдеморту. — Не люблю этого типа, — проворчал он, откладывая в сторону письмо. Гермиона поцеловала его в нос и сказала:
— Это только на один вечер. И ты всё равно утащишь Джима смотреть на мётлы. И… — она замолчала, чувствуя, как в груди поднимается напряжение, — признайся, что ты заревновал сегодня. Немного?
Они стояли на кухне в квартире Гермионы и пили чай из одинаковых синих кружек — Гермионе всегда нравился синий цвет. Рон отставил свою на стол с тихим стуком, почему-то прозвучавшим очень отчётливо, и чуть надтреснутым голосом возразил: — Не немного.
Во рту пересохло, Гермиона рефлекторно облизнула губы и тоже отставила чашку — неуклюже, едва не уронив на бок. Рон осторожно провёл по её щеке и продолжил линию вниз, по шее — чуть щекотно и очень горячо. Остановился на ключице и отнял руку. Гермиона подняла голову, чтобы поймать его взгляд и увидеть, как карие глаза (1) темнеют. — Гермиона, — шепнул он и наклонился вперёд, коснулся губами её губ. — Гермиона! — посреди кухни материализовалась крупная сияющая рысь и голосом Кингсли продолжила: — Ты нужна мне немедленно. — Мордред! — прошипел Рон, отстраняясь. Гермиона скрипнула зубами — в этот раз её работа решила напомнить о себе крайне не вовремя. — Рон, — сказала она почти жалобно, но он только махнул рукой, сделал глубокий вдох, медленно выдохнул и сказал уже спокойно, даже немного с насмешкой: — Иди давай. А то Кингсли расстроится.
Гермиона заклинанием призвала рабочую мантию, натянула поверх джинсов и футболки, наскоро завязала волосы и шагнула в камин, поборов искушение поцеловать Рона на прощанье.
В кабинете Кингсли был один, и выглядел он весьма недовольно. — Спасибо за оперативность.
Гермиона очистила мантию от пепла и остановилась, ожидая пояснений. Вызов поздним вечером был необычен и слишком поспешен, чтобы не заподозрить, что те самые неприятности, которых она опасалась, всё-таки наступили. — Возникли сложности, — сказал Кингсли после короткой паузы, — которые касаются нашего с тобой общего знакомого с врождённым окклюментным щитом.
В груди неприятно кольнуло — её совесть решительно протестовала против того, чтобы оставлять беззащитного человека, пусть даже весьма неприятного, среди недружелюбно настроенных волшебников, которые собирались использовать его как средство давления на его дядю. Не будь он тем самым человеком, который без колебаний проводил сомнительные химические эксперименты на её лучшем друге, Гермиона сразу же начала бы кампанию по его спасению. Но — не в этом случае. — Что с ним? — спросила она с подозрением. — Всё в полном порядке. Сидит себе в одном из помещений Аврората, питается трижды в день, требует книги в огромных количествах — читает со скоростью аппарации. Выводит из себя авроров в охране. Жалуется на скуку, — с иронией ответил Кингсли и прибавил очень недовольно: — А вот с его дядей — проблемы.