И за последние пару месяцев это было лучшее из принятых ею решений.
Глава четырнадцатая
— Ты сегодня слишком счастливая. Где усталый вид? Где груз ответственности? — голос Джима выдернул Гермиону из размышлений — действительно, весьма приятных, — она вздрогнула и улыбнулась:
— А вот ничего нет. Ни усталого вида, ни груза, ни-че-го.
— Интересно, что произошло? — Джим в какой-то почти птичьей манере наклонил голову на бок и сделал большие глаза: — Наступил конец света?
Гермиона фыркнула и, не сдержавшись, сообщила:
— Я выхожу замуж. Летом.
Джим присвистнул:
— Вот это я понимаю, счастливый конец сказки.
— Кстати о конце, — она постаралась стереть с лица улыбку и настроиться на рабочий лад. — Когда ты покажешь мне черновик?
— Скоро, — ответил Джим с улыбкой. — Совсем скоро. Мне нужно закончить кое-что, прежде… Не хочу портить тебе сюрприз.
— Это работа, а не сюрприз. Моя тоже, — напомнила она, но Джим только пожал плечами:
— Не переживай, я всё равно не опубликую и слова без твоего разрешения, мамочка.
Гермиона едва сдержалась, чтобы не швырнуть в него наполовину обгрызенным яблоком. Как ни странно, Джим оказался в числе очень немногих друзей и знакомых, которые знали о будущей свадьбе. Вместе с Роном они решили подождать с торжественным объявлением до тех пор, пока не пройдёт свадьба Гарри и Джинни. Иначе от них будут ждать, что они захотят праздновать в один день. Гермиона была бы не против, но Рон не хотел этого категорически — как он сказал, ему хотелось, чтобы этот день принадлежал только им двоим и больше никому.
Так что и от семьи Уизли, и от широкой общественности помолвку решили сохранить в тайне — знали Гарри и Джинни, Луна (которая поняла всё сама), а вот теперь, неожиданно, Джим.
Гермиона не успела задуматься о том, как вышло, что немного сумасшедший паренёк-маггл оказался в числе близких ей людей за какие-нибудь пару-тройку месяцев, как он сказал непривычно серьёзно:
— Поздравляю, Гермиона. Надеюсь, свадьба будет незабываемой.
Черновик романа он показал ей на следующей неделе — в простых, но ёмких предложениях оживали их с Гарри и Роном приключения первого курса Хогвартса, и это было захватывающе. Джим сказал, что назовёт работу «Мальчик, который выжил».
— Почему не просто «Гарри Поттер»? — спросила Гермиона, когда закончила читать.
— Скучно. Кто захочет читать про человека с таким банальным именем?
Гермиона фыркнула:
— Кто бы говорил о банальности, — не то чтобы она считала имя Гарри оригинальным, но за друга было немного обидно.
— Да, я тоже не понимаю, почему меня назвали просто Джимом, — ответил он, приняв очень важный и самодовольный вид. — Лучше бы выбрали Эдуарда. Или, ещё лучше, Ричарда. Весьма по-королевски.
— Джеймс — тоже королевское имя. Кроме того, не считая Львиного сердца, короли-Ричарды оканчивали не слишком хорошо, — заметила Гермиона. — Даже не знаю, кто хуже — Ричард Второй, которого убили в Тауэре, или…
— Ричард Третий, которого через три года после коронации закололи в бою и зарыли в общей могиле, — закончил за неё Джим. — Ладно, ты меня отговорила от идеи немедленно превратиться в Ричарда Брука. Но имя Гарри от этого необычней не станет.
Гермиона вернула ему черновик текста и пожала плечами. В конце концов, он — автор, так что выбирать название ему.
На самом деле, книга заботила её куда меньше того, что происходило в маггловской политике — она не могла не думать о том, что, пока они все играют в делёж власти и контроля, совершенно случайно оказавшийся в эпицентре этой истории Шерлок Холмс сходит с ума, сидя в четырёх стенах.
Выпустить его на свободу было не в её силах, но она понимала, что должна сделать для него хотя бы что-нибудь. Решение подсказал ей Гарри, причём совершенно случайно, — упомянув как-то во время встречи, что по-прежнему раз в неделю встречается с Дереком, целителем Смеллвудом, и тот выправляет ему мозги.
Она ведь обещала Майкрофту, что найдет специалистов, которые уменьшат тягу его брата к наркотикам — почему бы не сделать этого сейчас? Как бы ни повернулось дело, она не собиралась позволять Кингсли поить Шерлока зельями, одурманивающими разум. А значит, не важно, когда именно целитель начнёт с ним работать.
Гермиона не любила откладывать исполнение задуманного надолго, потому встретилась со Смеллвудом так скоро, как это было возможно. Целитель выслушал её внимательно, снова без колебаний дав клятву о неразглашении, и блеснул глазами.