Здравый смысл требовал сейчас встать, коротко попрощаться, аппарировать домой и выбросить Габриэль с её проблемами из головы. Ей вполне хватало Джима, беспамятного Джона Смита, Нарциссы Малфой и, в конце концов, незаконченного исследования для монографии о прямом ментальном воздействии на сознание пациента с маниакально-депрессивным психозом в маниакальный период. А ещё была космическая программа, которую требовалось обсудить с Майкрофтом, предстоящее Рождество — вполне достаточно.
Но, похоже, именно из-за этой неспособности отказывать в помощи Распределяющая Шляпа некогда отправила Гермиону в Гриффиндор. Потому что, вместо того, что было необходимо сделать, Гермиона спросила: — Почему ты не обратишься к Биллу? У него связи не хуже моих.
Габи, конечно, не покраснела, но что-то мелькнуло в её глазах, когда она ответила ровно: — Мне лучше не показываться на глаза ему и Флёр. Я… перешла черту, когда была у них в последний раз.
Объяснений не требовалось — очевидно, она решила очаровать Билла, а Флёр категорически не поняла этого желания — и указала дражайшей сестрёнке на дверь. Причём в такой форме, что Габи не обратилась к ним даже в экстренной ситуации.
Гермиона сложила перед собой руки, повторяя излюбленный жест обоих Холмсов. Габи нахмурилась каким-то своим мыслям — но ничего не сказала. — Давай ты расскажешь всё по порядку, — произнесла Гермиона после минутной паузы. — А я решу, что с этим делать.
Облегчение собеседницы было заметно невооружённым глазом, и Гермиона уже могла не добавлять, что она ещё ни на что не согласилась — это было бесполезно. — Я вернулась три года назад, — проговорила Габриэль, — и решила обосноваться в Британии. Во Франции стало неуютно. После того, как наше Министерство начало политику всеобщего равенства, страну заполонили нелюди всех мастей, в том числе и чистокровные вейлы. Ты знаешь, как волшебница я не очень сильна, а пользоваться своими чарами рядом с чистокровками — себе дороже. В Лондоне было… спокойней.
Гермиона задумчиво кивнула, как-то отстранённо думая о том, что никогда не интересовалась положением нелюдей в Европе после принятия в две тысячи девятом году Европейской конвенции о правах. И тем, каково им жить в обновленной свободной Европе — тоже. А ведь когда-то она собиралась делать карьеру в области международного права. — Я нашла себе место, профессию, — она усмехнулась, и стало ясно, что профессия так или иначе была связана с сексом — областью, в которой вейлы были безусловными специалистами. — В маггловском мире. — Тебе повезло, что я уже не работаю в ДМП, — заметила Гермиона, — иначе твоя профессия продержалась бы недолго. Продолжай. — Но около года назад заметила, что чары меняют меня, иссушают. Я не смогла бы продержаться долго — и решила ухватить побольше прибыли. Нашла человека, который дал несколько ценных советов… — По вымогательству или по шантажу?
— И то, и то, — дёрнула плечом Габи. — Не важно. Я передумала. Эрмини, мне стало страшно.
От её слов по телу Гермионы прошёл странный холод. Она спросила осторожно, наугад: — Что за человек давал тебе советы? — Профессор один (2). Преподаёт информатику в какой-то частной школе — а заодно даёт советы, — это было сказано так спокойно и беззаботно, что безотчётный страх исчез без следа, и Гермиона уже не смогла бы сказать, что насторожило ее и что заставило задать этот вопрос. — Я привлекла внимание магглов — из полиции и спецслужб. А кроме них, на меня вышли американцы — и магглы, и маги, из МАКУСА.
В этот момент Гермиона встала и сказала твердо: — Всё, на этом история заканчивается. Не хочу знать, что ты там натворила. И очень рада, что не мне выпроваживать этих фанатиков из страны. — Ты поможешь с порт-ключом? — тихо спросила Габи.
В комнате потеплело, прошла едва ощутимая волна магии — это спали чары ненаносимости. Гермиона закусила губу — но всё-таки ответила: — Да. Помогу. Мне понадобится неделя, отправка будет не раньше Рождества.
Габи подскочила из кресла, заключила Гермиону в объятия, обдав терпким запахом духов, потом отстранилась и с чувством произнесла: — Спасибо.
Гермиона, не прощаясь, аппарировала к себе домой, пытаясь понять, каким же образом она в очередной раз ввязалась в чужую авантюру.
Примечания: 1. Так любимое русскоязычным фандомом «Герми» в природе не существует. Габи использует вариант, наиболее близкий к греческому — откуда имя и заимствовано. 2. Вы же узнали отсылку, правда? У Конан Дойла мистер Мориарти был именно профессором, правда, не информатики, а математики, причем выдающимся. Но времена, как известно, меняются.