Рождество закончилось — пора было за работу.
Примечания: 1. Британский пролив — так называют англичане Ла-Манш. 2. До сих пор британцы обожают письма и открытки. Особенно открытки. Что интересно, поздравительные открытки они посылают даже тем, кого поздравляют устно. В этой страсти задокументировать факт поздравления их, кажется, только японцы обогнали. 3. Алан Тьюринг — физик и математик, которому мы обязаны самим фактом появления компьютера. Его самая, пожалуй, знаменитая статья называется «Могут ли машины мыслить». Небольшая пасхалка для тех, кто не знал (ну, а вдруг?): в фильме «Игра в имитацию» Алана Тьюринга сыграл Бенедикт Камбербэтч. Почему такое подробное пояснение? Потому что Тьюринг возник здесь не совсем случайно и ещё будет упоминаться в следующей главе. 4. ОКР — синдром навязчивых состояний, которые человек осознанно или неосознанно пытается приглушить, выполняя навязчивые и повторяющиеся действия. Добрый братец-Шерлок уверяет нас, что этим диагнозом страдает Майкрофт. 5. Художник Бэзил Холлуорд — один из главных героев романа Оскара Уайлда «Портрет Дориана Грея». 6. Шарль Бодлер, «Падаль», одно из самых, наверное, известных и знаковых стихотворений французского декаданса. 7. Артюр Рэмбо, стихотворение «Пьяный корабль». Целиком эта строчка звучит так: «Слишком долго я плакал! Как юность горька мне». Собственно, всё стихотворение — символический рассказ о тяжкой жизни потерянного «пьяного» корабля, возможно, того самого «Летучего голландца».
Глава одиннадцатая
В кабинете Майкрофта было холодно и едва уловимо пахло чем-то горьковато-едким. Не сразу Гермиона поняла, что это запах маггловской сигареты.
После антипохмельного координация была нарушена и, оказавшись посреди кабинета, Гермиона пошатнулась и едва не упала, но всё-таки удержалась на ногах. Майкрофт сделал странный жест, будто бы собирался протянуть ей руку и помочь, но потом передумал.
Гермиона провела ладонью по наспех трансфигурированной юбке и спросила:
— Что случилось?
Майкрофт — в безупречном костюме, но сам какой-то серый и помятый — ответил:
— Учитывая ваш интерес к Ирэн Адлер, я думаю, вы захотите узнать, что сегодня ночью мы обнаружили её.
Гермиона непонимающе качнула головой, и Майкрофт пояснил:
— Её тело.
— О, — только и смогла выдавить Гермиона, пытаясь утихомирить разбушевавшиеся мысли. Действительно ли Габи мертва? Или тело — искусная трансфигурация, призванная обмануть тех, кто за ней следил?
— Я хотел бы, чтобы вы осмотрели тело и сообщили, не является ли оно… — Майкрофт сделал паузу, — подделкой.
Гермиона хотела было уточнить: «В Рождество?», — но передумала. Она отлично представляла себе, как проводит праздничную ночь семья Поттеров и Уизли, что делают другие её друзья, родители, коллеги. Что там — даже Шерлок Холмс наверняка, изобразив на лице постную мину, провёл несколько часов в компании своего друга-маггла и приятелей. Но вот вообразить себе Майкрофта в одной комнате с ёлкой и подарками не получалось.
Если бы он вырвал её с весёлого празднества, она рассердилась бы. Но приходилось признать, что его сообщение было прислано как нельзя более кстати. И значительно лучше было заняться делом, чем сидеть в слезах у камина и глушить огневиски. Поэтому Гермиона ответила:
— Хорошо.
Одна бровь Майкрофта чуть приподнялась, но потом снова опустилась, углы губ дрогнули, но без улыбки — он просто закончил свои наблюдения и прочитал по красному воспалённому лицу, по запаху и по ещё сотне неразличимых обычным глазом деталей все подробности её специфического досуга.
— Где она? — спросила Гермиона.
— В госпитале Святого Варфоломея. Так… было нужно.
Гермиона нахмурилась — где-то на периферии сознания мелькнула и тут же пропала какая-то мысль. Какая-то идея или догадка — но о чём? Оставив бесплодные попытки, Гермиона сказала:
— Я перенесу нас. Дайте руку.
Майкрофт явно колебался — это было видно по тому, как медленно и неохотно он перекладывал зонт из правой руки в левую и как неторопливо делает шаг вперёд. Ему не хотелось перемещаться в пространстве с помощью магии. Но Гермиона не желала трястись в машине — не сегодня и не сейчас, поэтому у него не осталось выхода.
Ладонь Майкрофта была ледяной — как и обычно. Это было неприятное прикосновение, неживое и действительно нечеловеческое. Однажды Гермиона жала руку русалоиду — у него были похожие ладони, только с перепонками и склизкие.