А позже Карнарвон получил заражение крови. В ночь на 5 апреля 1923 года, менее чем через двадцать недель после событий в гробнице Тутанхамона, весь Каир был взбудоражен необъяснимым ураганом, который явился неизвестно откуда и бесчинствовал всего пять минут. В этот краткий отрезок времени умер лорд Карнарвон.
В течение нескольких месяцев, один за другим, умерли при таинственных обстоятельствах еще четверо участников ноябрьской экспедиции. Один из них, например, исчез с палубы собственной яхты, стоящей на якоре в низовьях Нила при абсолютном штиле. Интерес к раскопкам и историям с могильным грабежом начал спадать, а на смену ему пришли гипотезы об искушенности древних египтян в оккультных науках. Заговорили о „проклятии фараонов“ и каких-то тенях из прошлого, „Нью-Йорк таймс“ тревожно сообщила: „Это величайшая загадка, и игнорировать ее или сохранять скептические позиции было бы легкомысленно. Страх тем временем начал просачиваться в научные круги. Слишком много было совпадений…
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
Каир, 15 часов
Когда Эрика Бэрон выходила утром из отеля „Хилтон“, она преследовала ясную и вполне достижимую цель — побывать на каирском базаре и посетить секцию ювелиров, чтобы приобрести экзотические подарки. Теперь же, когда людская волна несла ее, сжатую со всех сторон разгоряченными телами, куда-то в глубь базара, акция эта уже не казалась Эрике легко выполнимой. Особенно сильно засомневалась она в успехе, когда чьи-то грязные пальцы забегали по ее волосам. Ну что ж, этого было достаточно. Ведь ее интересовала древняя цивилизация художников и жрецов. В принципе в этой стране ей хотелось увидеть только провинциальный Верхний Египет да, пожалуй, еще монументы типа Саккара. Пробираясь сквозь нагромождение лавок, торговавших голубями в тростниковых корзинках, Эрика ускорила шаг. Она уже видела впереди минарет и залитую солнцем площадь.
Внезапно Эрика остановилась как вкопанная, мгновенно потеряв всякое ощущение реальности и уткнувшись в витрину, в которой стояла небольших размеров глиняная урна, излучавшая таинственное сияние Древнего Египта. Края урны были чуть-чуть отбиты, но в остальном сосуд сохранился полностью. Перед ней был великолепный образчик преддинастической керамики.
Чуть отступив назад, Эрика попыталась прочесть надпись на витрине, но, к сожалению, так и не смогла разобрать непонятные загогулины арабского шрифта. Правда, ниже и очень мелко было нацарапано: „Антик Абдул“.
Сотни цветных бус, закрывавших дверной проем, издали щелкающий звук, когда Эрика вошла в лавку. За прилавком никого не было, и Эрика, повесив сумку на плечо, погрузилась в созерцание изумившей ее керамики. В это мгновение портьера в задней стене магазинчика раздвинулась, и к прилавку прошаркал хозяин, Абдула Хамди.
— Меня интересует эта урночка, — обратилась к нему Эрика. — Можно рассмотреть ее поближе?
— Разумеется, — ответил Абдула, вынул чашу из витрины и сунул ее в дрожащие от волнения руки Эрики. — Идите сюда, здесь больше света. — Он включил висевшую над прилавком электрическую лампочку без абажура.
Эрика подошла к прилавку и осторожно поставила на него сосуд. Затем снова ваяла чашу в рукии, медленно вращая ее кончиками пальцев, принялась исследовать рисунок, на котором были изображены танцоры, антилопы и какие-то примитивные лодки.
— Сколько? — спросила она, не отрывая глаз от изящно переплетавшихся линий.
— Двести фунтов, — ответил Абдула, заговорщицки понизив голос.
— Двести фунтов! Но я могу позволить себе фунтов сто, не больше.
— О’кей, только для вас… — Абдула выдержал паузу. — Вы американка?
— Да.
— Это хорошо. Мне нравится американцы. Пусть я понесу убыток из-за этой плошки. Итак: сотня и еще шестьдесят фунтов. Больше не уступлю.
Перевернув сосуд вверх дном, Эрика увидела нанесенную охрой спираль и потерла рисунок большим пальцем. Часть пигментов охряного покрытия отслоилась, и Эрика поняла, что ей пытаются всучить подделку. Испытывая крайнюю неловкость, она поставила вазу на прилавок и преувеличенно заинтересовалась ремнем своей сумочки.
— Ну что ж, нет так нет.
— А у меня еще есть. — Абдула открыл высокий деревянный шкаф, стоявший у стены, вытащил новую вазу и водрузил ее на прилавок.