Станем там смеяться и кричать…
— Слушайте, ребята… — подала голос Есения, но Кирилл резким движением вывернул динамик на полную громкость.
— Ты пытаешься меня окончательно доебать или что?
— Ты просто с ума сошёл, блять.
— Эй, — Женя высунулась вперёд, нервно перебирая пальцами. — Давайте успокоимся и…
— Да иди в пизду! — прорычал Кирилл, в сердцах толкая её в плечо. Этого хватило, чтобы Алексей окончательно слетел с катушек.
— Останови машину! — его глаза опасно потемнели, а руки сжались в кулаки.
— Где я тебе остановлюсь?
— Останови машину, сука! — Лёша потянулся к Кириллу, пытаясь получить доступ к рулю. Машину снова подбросило. Подруги в панике бросились на помощь, но они не могли тягаться с теми, кто почти в два раза больше, чем они сами.
— Отъебись!
— ОСТАНОВИ МАШИНУ!
Женя застыла, не в силах ни сказать, ни сделать что-то полезное. Её с головой захлестнул леденящий душу ужас. Она могла только беспомощно наблюдать, как двое парней отчаянно борются, совсем позабыв про то, где и с кем они находятся. Кирилл неловким движением ударил Алексея по лицу, и у того выступила кровь на губе.
— Блять, прекратите!
Кажется, это закричала Соня. Женя успела только повернуть голову в её сторону, когда машина на полной скорости слетела с дороги. Девушка успела отвлечённо заметить знак, оповещающий водителей о том, что рядом находится река с замысловатым названием.
Скрежет автомобильных внутренностей слился с отзвуками нависшего, казалось, прямо над ними грома. Девушка почувствовала резкий толчок вперёд перед тем, как удариться обо что-то головой и погрузиться в темноту.
Что не страшно умирать…
Что не страшно умирать…
Что не страшно было умирать.
Глава 8 / На краю
Что происходит после смерти?
Евгения не знала ответа на этот вопрос. Честно говоря, узнать его значило посмотреть в лицо своему главному страху. В её мире смерти не существовало. Можно было тихо почить в своей кровати в кругу семьи, можно было стать жертвой убийцы, можно было случайно провалиться в раскрытый люк (что довольно глупо), но итог был один — ты вновь открывал глаза, истошно вопя в руках акушеров. Или не акушеров. Смотря, как проходили роды у твоей новой матери. Быть может, ты вообще умрёшь через несколько минут после рождения, и история повторится?
Это всё не имело значения. Важно было только одно — смерти не существовало. Не существовало этой густой липкой темноты, этого удушающего страха под рёбрами, этого осознания бесцельно прожитых дней.
Был ли на свете бог?
Если и был, Женя была бы рада никогда с ним не встретиться.
Но в момент, когда она потеряла сознание, ей почему-то отчётливо показалось, что в этот раз убежать не получится.
Вот она — тьма. Не та безобидная чернота, когда ты закрываешь глаза в надежде уснуть, а отвратительное болото, которое шепчет тебе без устали одно и то же.
«Конец».
«Конец».
«Конец».
А над головой словно качается огромный маятник — как в старых бабушкиных часах, таких гигантских, что они занимали будто бы половину крохотной комнатушки. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук.
Поднимешь голову — и наверняка увидишь, как огромные стрелки отсчитывают секунду за секундой, приближая…
А, собственно, что?
Женя хотела бы осмотреться, но тело её не слушалось. Да и было ли тело? Была ли она вообще? Или всё это — изыски медленно погибающего мозга?
«Как забавно».
Невероятно, но мыслить у неё все ещё получалось. Правда, мысли выходили неповоротливыми и тяжёлыми — нейронам явно было тяжело выполнять свою работу. На то, чтобы обработать десять букв, понадобилась целая вечность по ощущениям.
А может, вечность уже прошла? Может, это и есть смерть? Никакого рая, никакого ада, никаких перерождений. Окончательная и бесповоротная гибель души, которая за все свои прегрешения против природы отправилась на вечную изоляцию в клетку собственных страхов.
Может, в целом мире осталась только эта темнота.
— Госпожа.
Это не было похоже на мысль. Скорее, на чей-то голос — очень знакомый и, вместе с тем, чужой.
— Госпожа!
«Я могу открыть глаза?»
Оказалось, может. Женя приподняла голову, как-то по-детски поразившись своей вернувшейся способности двигаться, и сквозь прищуренные веки посмотрела в сторону, откуда доносились слова. Видела она плохо. Всё, что удалось различить — высокую мужскую фигуру с чёрными, как смоль, волосами. Его глаза приглушённо сверкали золотом. Кажется, он очень сильно устал.