— Лена тебя убьет! — воскликнул Косарев, когда Платова наконец позволила отстраниться, а затем неловко вытер губы тыльной стороной ладони.
Рита с облегчением заметила, что Маркуса по близости уже нет.
***
Платова устало вздохнула, прогуливаясь по заметно опустевшему ночному аэропорту «Кимпхо». Большинство спортсменов отправились домой, но рейсы нескольких стран были задержаны из-за большой нагрузки на новый международный терминал, открывшийся к Олимпиаде. У большого панорамного окна на втором этаже, Рита остановилась, всматриваясь в черное небо и мигающие яркие огни больших авиалайнеров. Рита видела мало. До этих игр — Рита не выезжала за пределы Союзных республик. И обилие самолетов, крутившихся на взлетно-посадочных полосах, а затем взмывающих вверх — поражало, заставляя ощутить себя маленькой…
Но имевшей большую, бесценную тайну.
Рита оглянулась. В холле почти никого — не считая полусонных продавцов небольших кафе и киосков и спящих на чемоданах и скамейках представителей сборных.
Чуть сгорбившись, будто всё же боясь быть замеченной, Рита медленно вынула ладонь, с улыбкой замечая, как лента медали окутала запястье, будто не желая отпускать. С заботой уложив большую медаль на ладонь, Рита провела подушечками пальцев по выпуклому силуэту богини победы, что была изображена с пальмовой ветвью в левой руке и венком победителя в правой.
— Голубь мира сейчас кажется актуальней, — объективно тихо, но оглушительно громко для Риты раздалось сбоку, вынуждая Платову вздрогнуть. Неловко задергавшись, Рита едва поймала медаль, на автомате тут же прижав её к груди.
Обернувшись, она испуганно округлила глаза, понимая, что эта сцена была бы неловкой, даже если бы её, обнимающуюся с медалью застукал какой угодно спортсмен. Но вышло в сто раз хуже, потому что застукал тот, кому эта медаль принадлежала.
— С другой стороны — голубь мира, — закивал Маркус, поясняя предыдущую фразу. — Красивый. Очень актуален для наших стран, тебе так не кажется?
Рита с трудом моргнула, ощутив фантомный скрип век. Последнее, о чем хотелось думать и говорить — были какие-то там пусть и «актуальные», но всё же всего лишь голуби. Для Риты сейчас актуальным был бы побег. Или просто фокус с исчезновением. Чтобы точно не нашли. Но за таким придется обращаться к сотрудникам КГБ…
— Нам нужно поговорить, — тепло улыбнулся он, пытаясь скрыть какое-то подозрительно юношеское волнение.
Маркусу понадобилось время, которого у него было мало, чтобы решиться на непростой разговор с замужней девушкой, очевидно горячо, судя по поцелую, любившей своего мужа. Пусть у того и был весьма странный «арсенал» имён. Но Маркус помнил другие её поцелуи. И не мог забыть вопреки здравому смыслу.
— Да. Ты прав. Действительно нужно, — внезапно согласилась Рита, поражая такой внезапной покорностью и готовностью к диалогу. Но счастье Маркуса было недолгим, потому что следующий вопрос тут же его ошарашил. — Мы предохранялись?
— Д-да, — с трудом ответил он, а затем вновь глупо улыбнулся, пытаясь пошутить. — Порой для пловца это резиновое изделие важнее шапочки. Так говорит мой тренер.
— Чудесно. Вот и поговорили, — выдохнула она, опуская взгляд на ладони, сжимавшие медаль. Она хотела отдать её. Хотела вернуть. И теперь, когда представилась такая возможность, Рите совсем не хотелось с ней расставаться. Ещё не разжав пальцы — Платова ощущала фантомную боль, будто отдать пришлось часть себя. Ещё утром Рита не представляла, как можно такой подарок принять.
Сейчас — не мыслила, как можно отдать обратно.
— Забери, — по слогам, с трудом произнесла она, продолжая смотреть на медаль, будто та завораживала и вытягивала все силы. — Она должна быть с тобой… — тише произнесла Рита, протягивая руку Маркусу, а затем медленно разжала дрогнувшие пальцы.
Но Платова даже не успела ощутить чуть влажной кожей воздух. Маркус тут же обхватил её руку и крепко согнул пальцы обратно, заставляя почувствовать острые ребра медали.
Рита, испытав странное облегчение, а вместе с тем смятение — лишающее всех остальных чувств, вопросительно приподняла брови, встречаясь взглядом с самыми красивыми глазами из всех, что когда-либо видела.
Из всех, что когда-либо увидит ещё.
— Я хочу, чтобы она осталась у тебя, — Маркус наклонился ближе к её лицу. Пугающе близко. Обезоруживающе близко.
Взгляд. Пронзительный. Сомневающийся, но молящий. Рита ощутила россыпь мурашек на коже — будто капли воды после бассейна. Рита ощутила страх. Рита вновь ощутила желание. Маркус наклонился ближе, потянувшись за поцелуем, и неосознанно сильнее сжал своими руками её ладонь, буквально впечатывая в золотой металл.