Единство распределяет нагрузку.
Из живой речи людей с задержкой выходит синтезаторный звук в рассинхроне, взрывы, треск и крики стали фонить. Ощутимый дисторшн. Перегрузы, зашкалы.
Джулс. Дядя Дии. Брат Иоланы. Не истерит. Видимо, пережил пару смертей и наконец-таки свыкся. Осторожно поступью следует за террористами. Отыгрывает роль. Кивает мне в знак понимания. Сквозь структуру текстур и моделей отчетливо видим друг друга.
Замечательно.
Его сестра Иолана рядом, под руку с дочкой Дикси. Меньше проблем.
Дедан Мага промелькнул за бронестеклом среди ученых у реактора.
Прекрасно. Там до поры безопасно, много полезной инфы.
Мальчик Шелдон. Этот по словам девочек умный. Очевидно, переродился. Внезапно объявился по правую руку в бронекостюме.
— Держись со мной рядом. Понял? Отставить панику, слезы. Это лишь Симулятор. Видишь?
— Вижу. Понял.
Сбои в графической обработке играли сейчас нам только на руку. Легче абстрагироваться от происходящего… Но хуже для детоксикации и вывода осадков мутагена. Что ж, нет худа без добра. Нет добра без худа.
— Что с твоим братом?
— Эллей с мамой и тетей. Коридор. Ушли налево по нему…
— Младший брат. Рядом с которым ты был.
— Нас с Сеней размазало по стенке. Вырванной металлической дверью… После — лишь белая муть. И я тут.
— Ясно.
Сектор «В».
Бедолаги отцы все еще страдали в безмолвных стенаниях в перемолотой массе раскиданных органов.
— Не смей закрывать глаза. Ты обязан смотреть. Это полезно.
— Что?
— Понял⁈
— Да…
Щелкающие шестеренки закрутились и привели в действие клапан давления. Подкачка. Молот начинает движение. Медленно. Все быстрее. Быстрее.
Отбойный молот ускорился до фазовых наносекунд.
— Не отводи взгляд. Я им помогаю. Возродятся, как ты. Понял⁈
— Да!
Кромсание черепа. То, что от него оставалось. В пюре. В труху. Каждый разлетевшийся орган нужно уничтожить. Убить по отдельности. Иначе стазис радиации гауссовой пушки не прекратить. И не подарить им кончину.
Шелдон… Смотрит. Стойко. Лишь верхняя губа подрагивает перманентно.
Склеившиеся воедино сердца. Глаза. Легкие. Ребра. Ноги… Все, брызжа сгустками крови, плазмы, слизи и плоти, разлетается по уже пустому сектору «В». И по стеклу брони мальчугана. И моей. По стеклу, передающему тактильную отдачу и ощущения.
Прежде уже избивал голыми руками до смерти. И в Симуляторе, и на беззаконных улицах города.
Боль в костяшках кулаков, дрожь, отторжение.
Что в Симуляторе, что в реальности.
Но сейчас ощущение — другое. Кем бы ни был дизайнер костюмов, привязать функцию нервов к отбойному молотку… Псих. Либо гений. Только мне не ясно назначение его гениальности.
Дрожи нет. Как и боли. Зато каждую вязкую жидкость, каждый атом фарша из тканей и мышц двух отцов — чувствую. И чувствую досконально. Как растекается по металлу. Как вмазывается с ультра скоростью в хрупкий линолеум, оставляя следы.
Ощущение — отвратное.
У мальчишки закапали слезы. Молча. Смотрит. Лишь губы дрожат.
Вся остальная родня его уже ближе к реактору или хранилищу токсичных отходов.
Ничего. Малому не обязательно знать и видеть все. Пусть стоит со мной и наблюдает. Тут ему будет проще, чем там. А шока и так достаточно для очищенья. И его все равно еще ждет представление под номером два…
Глава 8
Пшеничное поле
Судя по просвечивающим стенам, наложению текстур лагающих фреймов, полоскам артефактов и дефектам изображения — культисты-террористы прорвались в реакторную. Самая жесткая нагрузка в этот момент происходит. А сейчас еще двадцать рыл перегружают и без того старые процессоры.
Наше с Шелдоном передвижение по коридорам теперь больше напоминает прерывистую телепортацию на короткие расстояния. Грохот тяжеловесной брони миксуется в сжатый гул, повторяющийся вновь и вновь с перепадом громкости и частот.
Я несусь к радиоактивной зоне по памяти, ориентироваться в пространстве иначе уже нереально.
Парень не отстает.
Успеем ли до термоядерной реакции? Вопрос…