Она очень быстро пожалела о своем решении вернуть машинку, потому что визжащий звук, с которым игрушка из-под кровати раз за разом летела в стену, по воздействию на слух и мозг мог сравниться разве что со шкрябаньем пенопластом по стеклу. В конце концов Зейнаб перехватила машинку на очередном вираже, и ее владельцу пришлось вылезти. «Опять носки порвал», — донесся до лежащей с закрытыми глазами Кейт расстроенный возглас. Потом слышались перешептывания на пушту, тихая возня, что-то похожее на песенку, спетую шепотом, и наконец все задремали до внезапного прихода доктора Гулаф.
В этот раз Али не успел спрятаться под кроватью, поэтому спрятался за сестру, обхватив ее сзади за шею руками и уткнувшись ей в спину лицом.
— Ребенку не место в больнице так надолго, — сказала врач.
— Да, извините… Я сейчас… Извините… — всполошилась Зейнаб, безуспешно пытаясь расцепить душащие ее объятия. — Можно я возьму ваш телефон? Его Фатьма с Имраном привели, они ждут, когда я позвоню…
Она попыталась встать с постели, но с четырехлетним сопротивляющимся грузом на спине это оказалось не так просто. Последовали новые попытки разжать хватку маленьких, грязных пальцев и мягкие уговоры на пушту, на что Али отвечал быстрым и упрямым покачиванием головы, при котором его лоб терся о больничную робу Зейнаб.
— В послеоперационный период нельзя поднимать тяжести, — недовольно заметила доктор, достав из кармана телефон и протягивая его Зейнаб.
— Я не поднимала. Он легкий, — оправдывалась Зейнаб, набирая номер. — Имран…
Пока она разговаривала по телефону, пришел Патрик, и Али, отпустив сестру, все-таки сдристнул опять под кровать. Патрик усугубил ситуацию, поставив пакет с фруктами не на прикроватную тумбочку, а под нее, да еще со стороны постели Зейнаб.
— Вот обезьянка, — покачал он головой, увидев с какой скоростью пакет утянуло под кровать.
— Извините его, пожалуйста, — расстроилась Зейнаб и сделала торопливую попытку, нагнувшись, вытащить брата из-под постели.
— Вниз головой наклоняться тоже нельзя, — раздраженно остановила ее доктор Гулаф.
— Простите… вот ваш телефон, спасибо… простите, пожалуйста… я его достану, и мы уйдем, чтоб вам не мешать… извините…
Смущение Зейнаб уже походило на панику, и Кейт вдруг пришло в голову, что девушка так реагирует на присутствие мужчины. Еще долго будет так реагировать. Да и Патрик с его лысо-бритой головой, ростом под метр девяносто и нецензурными татуировками бывшего морпеха на предплечьях, которые на работе приходилось прикрывать длинными рукавами летом и зимой, мог напугать и не такого впечатлительного человека.
— Это мы сейчас уйдем. Кейт, не хочешь прогуляться?
— Хочу. — Кейт вдруг поняла, что действительно хочет. Практически все три дня, прошедшие после освобождения, она провела в горизонтальном положении.
— Тебе помочь встать?
— Нет, я сама.
Она действительно смогла встать сама и самостоятельно дошла до двери, но та открылась раньше, чем Кейт успела прикоснуться к ручке.
Имран на мгновение застыл на пороге, а потом решительно переступил его. Кейт с размаха врезала ему изо всех сил, так, что шлепок кожи о кожу показался оглушительным, а рука сразу онемела. Парень не пытался защититься или отстраниться, он даже не отводил взгляда больших тёмных глаз, в которых читалась вина, но не было раскаяния. На щеке медленно проступал краснотой след пятерни, оставленный Кейт. Она не желала быть тем, кто первым отведёт глаза в этом поединке взглядов. «Сколько же в этом гадёныше гнева и сумасшедшей гордыни», — пронеслось в голове.
— Я зайду позже, — нарушила напряженную тишину доктор Гулаф.
Чтобы выпустить врача, им пришлось отодвинуться от двери. После того, как доктор вышла, в освободившийся проём очень тихо просочились Фатьма, Фируз и Саиф.
— Ну раз все в сборе, давайте обсудим положение дел, — сказала Кейт. Ей было неудобно перед детьми, притихшими после её вспышки, но, с другой стороны, она выплеснула накопившиеся негативные эмоции, и теперь неожиданно чувствовала себя бодрее и энергичнее. Хотя на всякий случай дошла до кровати и села на нее.
— Куда социальная служба их определила? — спросила Кейт.
Она обращалась к Патрику, и именно он ответил.
— Пока в приют. Нашлись дальние родственники. В Малаканде. Они готовы забрать мальчиков.
Мальчиков, но не «опозоренную» Зейнаб и не Фатьму, на которую легла тень «позора» сестры, — поняла Кейт.
— Хорошо. Тогда Зейнаб с Фатьмой возьму под опеку я. Это же возможно?
Зейнаб нужно уехать, здесь она будет в опасности, и за ней до конца жизни будет тянуться шлейф «позора», к тому же в Брисбене её можно будет записать на курс к психотерапевту и на аборт, если понадобится. А Фатьму определить в нормальную школу.
— Теоретически, за хорошую взятку здесь возможно, что угодно… другой вопрос… ты уверена, что этого хочешь?
Кейт кивнула.
— Это осознанное решение. Девочек заберу я.
Она посмотрела на Зейнаб, и увидела на её лице не только облегчение. Кейт вспомнились маленькие пальцы с грязными ногтями, намертво сомкнувшиеся на шее девушки чуть раньше.
— Зейнаб для Али как мама, возьмите лучше их вдвоем, миз Кейт, — послышался взволнованный голос Фатьмы. Не подозревающий о теме разговора Али, которого большое количество родственников, видимо, сподвигло осмелеть и вылезти, тихо бодал сестру в бедро лбом, доедая банан и размахивая из стороны в сторону подолом её рубахи, собранным в кулак.
«В конце концов, где два ребенка, там и три», — сказала себе Кейт. Бэббиситтер им не понадобится, справятся сами.
— Лучше я возьму вас втроём. Если вы не против.
Кто-то всхлипнул, кажется, Фатьма, или, может, Зейнаб.
— Почему три? А мы?! — В мальчишеском голосе было столько возмущения и обиды, что он прозвучал почти девчачьим. Фируз толкнул Саифа под ребра, но того это не остановило. Вернув брату толчок, он горячо добавил: — Мы прогуливали только по пятницам, миз. И всегда приносили домашку. Так нечестно!
Фируз что-то прошептал ему на пушту, и Саиф сник.
Кейт было почти физически больно на них смотреть, но она старалась не поддаваться эмоциям. Пятеро детей — это слишком. Особенно таких драчунов. Это никакой личной жизни на ближайшие лет десять, да и по финансам она не потянет. Разве что дом в Брисбене, доставшийся ей от бабушки с дедушкой, достаточно большой, чтобы всю эту ораву вместить. И вроде бы ей, как многодетной опекунше, будет положено пособие… И всё равно, такая семья требует слишком большого и долговременного напряжения сил, а она к этому не готова, надо быть реалисткой. Мальчишкам в Малаканд можно звонить, даже брать к себе на каникулы для успокоения совести… Кейт понимала, что сделанный сейчас выбор будет преследовать её сожалениями всю жизнь при любом раскладе. Она вздохнула. Все же лучше сожалеть о своей доброте, чем о малодушии.
— Я никогда не планировала иметь столько детей. Ну максимум одного. А не… пять.
Поняв, что решение принято, Патрик тихо застонал. Не совсем понявший Саиф требовательно уточнил:
— Вы нас берёте?
Кейт кивнула, а Фируз опять сказал брату что-то на пушту, и Саиф виновато оглянулся на Имрана. Кейт тоже посмотрела на парня. Тот отвёл глаза. Кадык на худой шее дёрнулся, выдавая эмоции.
— Кейт, нет.
На сей раз голос Патрика был предупреждающе-категоричен.
— Нет, Кейт! Это уже безумие.
Примечания:
* Экспаты (то же, что экспатрианты) — люди, живущие и работающие за пределами родной страны.
** Тексил – наименьшая сложносоставная единица административного деления в Пакистане. Включает в себя административный центр (небольшой городок) и прилежащие деревни.
*** Пинглиш (Pakistani English) – пакистанская версия английского языка, сложившаяся в результате колониального англоязычного управления регионом в XIX веке и впитавшая ряд особенностей и выражений, свойственных местным языкам, в первую очередь, урду. На пинглише говорит 57% населения Пакистана, около 8% населения считает его родным.
**** Галабея – длинная мужская рубаха без ворота с широкими рукавами.
***** Бурка – обобщенное название исламской верхней одежды, скрывающей как фигуру женщины, так и ее лицо. В русском языке более распространенным синонимом является слово «паранджа», обозначающее среднеазиатскую разновидность бурки.
*Пешавар - крупный город, центр провинции Хайбер-Пахтунхва на северо-западе Пакистана.
** Никах – в исламском семейном праве брак, заключаемый между мужчиной и женщиной.