— В его жизни есть место детям, но…
На неё там уже не оставалось ни места, ни, так понимала, времени. На первый план вышли дети. Те самые, с которыми в её жизни были серьезные проблемы. Даже если сильно захочет, не сможет родить… Раньше старалась об этом не думать, а вот сейчас… Знакомство и общение с Константиновым вытащили на свет слишком много тяжелых воспоминаний, делиться которыми ни с кем не собиралась. Её то было прошлое.
— Так, ты из головы ерунду выкини, — предложила Маслова, уверенно добавив, — Поняла я, куда клонишь.
— Ничего ты не поняла, — дотянувшись до бокала с вином, обронила Ритка, за глотком которого спрятала предательскую дрожь обиды в голосе. — Он всегда будет срываться и… — а вот слезы все же грозили сегодня вырваться наружу, давно не рыдала из-за мужика… — Я не смогу так по одной простой причине: если встанет выбор между мной и ими, он выберет их. Если помнишь, в моей жизни такое уже было…
В её жизни такое уже было… Было. Только сейчас сама Ритка о тогдашнем разрыве отношений не жалела совершенно. А спрятаться за то прошлое попытку делала.
— Рит, ты чушь не неси, — попросила Ксюха, качнув головой. — У мужика период сложный. Со своей судится за пацана. Ему там вообще кислород перекрыли, видеться практически не дают, знаешь ведь.
— Интересно, откуда такие познания, — совершенно неожиданно съязвила Коташова. — Во время фотосессии информацией обменялись? Или, может, уже созваниваетесь?
Маслова с минуту ошарашенно смотрела на подругу. Или она чего-то не понимала, или та, действительно… Та действительно ревновала! Радоваться или нет такому открытию, пока не совсем непонятно.
— Коташова, с ума не сходи, — заговорила Ксюха медленно, при этом продолжая внимательно наблюдать за Риткой. — При Юрке еще подобное не брякни. Интернет иногда читать надо, а не только работой жить, — продолжала она с расстановкой. — Все киношные новости об этом кричат. На твоем месте я бы не над словами братишки размышляла, а план по созданию нормальной семьи продумывать начала. Рано или поздно, он мальчишку заберет и развод тоже получит. Вот тебе готовые муж и ребенок.
— У которого мать живая, — тут же вставила Коташова.
Вот чего, а упрямства Ритке не занимать. Иногда данное качество, действительно, сильно помогало. Но чаще, по мнению Ксюхи — серьезно мешало. Говорить же об этом было абсолютно бессмысленно. Коташова, как всегда, считала себя правой. С таким характером не то, что личную жизнь, вообще никакую не устроишь!
— Ну, знаешь, иногда бывает, что родная мать хуже мачехи. Не думала об этом?
Она вообще ни о чем не думала… Хотя, нет, думала. Только не о личной жизни Константинова, а над его словами. Много думала… Да, прав, ей необходимо принять решение. Не ошибиться бы.
— Он ничего не говорит мне о своей жизни, а что это означает? — полюбопытствовала она у Масловой, и сама же ответила, — Правильно, он меня просто втиснет в свое свободное время, когда не будет занят работой, съемками, спектаклями, сыновьями.
И судя по тону, Коташова была на сто процентов уверена в собственных выводах. Хотя, из чего те сделаны, понять Ксюха не могла. Судя по всему, Константинов на сегодняшний день не касался в общении с ней вопроса детей. И лично Маслова в том ничего необычного не видела, учитывая, что и общения-то серьезного, до сих пор, у этих двоих не было. Так, встречи урывками, которым постоянно что-то мешает.
— Мужик тебя своими проблемами грузить не хочет, — назидательно прозвучал голос Ксюхи. — Тем более, ты же его на расстоянии удерживаешь. Так сама подгрузись, — озвучила вполне, по собственному мнению, реальное предложение. — Интерес свой покажи к происходящему в его жизни. Рит, ну в конце концов, кто из нас двоих старший? Или, что, действительно ждешь, когда пошлет тебя ко всем чертям? Жалеть себя еще не надоело? Вот в данном случае целиком и полностью твоя вина будет. И не надо потом говорить, что всё произошло ожидаемо. Потому что ожидаемо ничего не было. С самого начала. Но тебе, кажется, просто нравится чувствовать себя постоянно обиженной. И прятаться за эту обиду.
Да, старшая была она, Коташова. Только с уверенностью — беда. Сомнений — выше крыши. И, вместо того, чтобы решать проблемы, только увеличивала те. Предательский страх, что снова всё будет как обычно, по старому сценарию, не позволял сделать уверенный шаг на встречу будущему…