— С Никитой видеться как будешь? — поинтересовался Дмитрий, оборачиваясь, но оставаясь стоять у окна. Что имел ввиду? Да то самое, вернее, ту самую — Бурову. Там, как говорится, шаг в право — шаг влево… Не расстрел, конечно, но штрафные санкции вполне могут быть.
— У меня дни по контракту оговорены, — признался Алексей, добавив, оборачиваясь, наконец, к сыну. — В Питер специально буду ездить. Я не для того добивался права видеться с ним, чтобы потом работой прикрываться.
Вот в данном случае всё продумал до мелочей. У Петровой ни единого шанса не должно появиться для пересмотра дела. К счастью, Бурова согласилась пойти на встречу, согласившись внести корректировки в уже подписанный контракт, как только будет подписан окончательный вариант соглашения между супругами Константиновыми по вопросу общения с сыном.
— И как отреагировала ваша многоуважаемая Бурова? — полюбопытствовал Дмитрий, не без интереса наблюдая за отцом.
И всё же общение с незнакомкой из далекого провинциального городка пошло тому на пользу. Словно от какого-то летаргического сна очнулся. Только радоваться такому внезапному пробуждению отца или всё же отнестись с настороженностью, пока понять не мог. Загадывать же — боялся. Слишком много оставалось вопросов. А отец не слишком стремился к откровению.
— Ну, я не раб, так что, по крайней мере вопрос с Никитой, решить получилось без серьезных пробуксовок, — заверил Алексей, поднимаясь из-за стола. — С Калининградом буду разбираться по мере возникновения проблем. Попробую максимально решить все вопросы в новогодние праздники.
Больших, прожекторских планов, не строил. Слишком много там было непонятного. Но и отступать не планировал, что Дмитрий, должен был сейчас понять окончательно. Им: ему и той молодой женщине, живущей за тысячи километров от Санкт-Петербурга, всего лишь требуется время, которое по какой-то необъяснимой причине, никак не хочет дать им возможность максимально откровенно объясниться. Постоянно что-то мешает…
Уже перед уходом Дмитрий Константинов сделал еще одну попытку уговорить отца, хотя бы на какое-то время, переехать к ним с Ладой, на что, как и следовало ожидать, получил категоричный отказ. Оставлять собственную квартиру тот отказывался на отрез.
Не совсем понятное упрямство, учитывая, что практически всю неделю и у них будет находиться практически в гордом одиночестве. Но, хотя бы, вечером…
Закрывшись за сыном, Константинов, вытянувшись на удобном диване в гостиной, устало прикрыл глаза. Со вчерашнего дня не давал покоя один момент…
Практически сразу по окончании суда, к нему подошла Петрова. Неожиданно, учитывая, что перед самым началом заседания даже замечать его демонстративно не желала, ясно давая понять, что, по крайней мере с первого раза, ему точно ничего не светит…
— Скажи, Константинов, что ты бабам такое делаешь, что они, даже, будучи брошенными тобой, за тебя горой стоят? — поинтересовалась она с непонятным сарказмом в тоне. Вопрос более, чем странный и с судом, ну никак не связан. От слова — совсем! А в чем подвох, понять, пока, не мог…
— Я с ними расстаюсь красиво, — обронил он, поправляя ворот куртки, попытавшись таким образом максимально укрыться от достаточно сильного порыва осеннего ветра. Простуда в его планы не входила не только в краткосрочной, но и в дальнесрочной перспективе.
— В таком случае с малышкой Вешник ты расстался очень красиво.
Петрова откровенно съязвила, причем с такой, неприкрытой издёвкой, что у Константинова вызвало откровенное недоумение. Вот с чего вдруг возник вопрос с Лерочкой Вешник… Устал доказывать всем и вся, что с этой кукольно-ветренной дамочкой никогда ничего не было. Ну вот совсем ничего, даже объятий и поцелуев вне сценического образа… Ну, или — почти не было…
— Не понял, — протянул он медленно, с легким прищуром повнимательнее присматриваясь к жене. Та, сегодня, вроде, была в полном адеквате. Всё же на суд шла, в люди. Но вот, что за фантазии оказались в голове, оставалось загадкой.
— Да неужели? — Ольга, ехидно усмехнувшись, вслух заметила, — Еще скажи, что её папаша, по доброте душевной, своих псов на меня натравил.
— Вешник? — с сомнением прозвучал его вопрос. Вот в тот момент он, действительно, совершенно ничего не понимал. Ни Лерочка Вешник, ни её отец, это уж точно, никакого отношения не имели к их с Петровой противостоянию по вопросу встречи отца с собственным сыном.
— Константинов, дурака не включай, — терпение Петровой закончилось и, сохранять даже видимость благопристойного поведения, та не собиралась. — Уж как ты умеешь играть, мне хорошо известно. Поздравляю. Ты победил. Пока.