— Алексей, вы недавно сказали, что я знаю о вас достаточно, благодаря журналистам, — кутаясь в плед и, действительно, пряча в тот руки, заговорила Рита, чем… вызвала заметную настороженность Константинова. Нет, не тем, что заговорила. Разговаривать с ней было приятно и интересно. А вот начало фразы не понравилось.
— Так понимаю, желтая пресса стала работать хуже, — с нескрываемым сарказмом обронил он, приведя Риту в недоумение. Еще и спросить-то ни о чем не успела. И, уж если быть до конца откровенной, сомневалась, что решится на вопрос, который её, в общем-то, и не касался…
— Извините, я…
Она откровенно растерялась. А Константинов мысленно нелицеприятно высказался в собственный адрес. Со всеми проблемами, действительно, стал неврастеником.
— Это вы — извините, — и сам не мог понять, что заставило вдруг вот так отреагировать на её простое желание о чем-то спросить. Да может и вопроса не было бы… Где-то сын прав, пора сделать передышку. — Вы хотите узнать что-то, чего нет на страницах всемирной паутины? — тон получилось взять под контроль, став привычным для этой молодой женщины Алексеем Константиновым. — Спрашивайте, Рита, постараюсь быть максимально откровенным.
— Вы говорите о двух сыновьях… — начала она осторожно. Совершенно не понравилась его странная реакция на ещё даже не прозвучавший вопрос. И как мог отреагировать, если озвучит…
— Так и есть, — утвердительно кивнув, подтвердил Алексей, добавив, — У них разница больше двадцати лет. Младший родился, Димке двадцать два было.
— Но я нашла фотографию только старшего, — осторожно высказалась Рита. — Кажется, даже, с летнего отдыха. Не знаю, на сколько фото постановочное, но вышли вы все там отлично.
— Да, на официальную страницу иногда выкладываются общие снимки, удовлетворяя любопытство поклонников, — подтвердил Алексей, не совсем понимая, к чему клонит собеседница и, кажется, намеренно уходя от обсуждения того, на сколько удачно они на том получились.
— А младший? — а вот и вопрос… в студию… Только студию он мог просто послать ко всем чертям и тотчас прекратить разговор. Что произойдет сейчас, если только попробует так сделать? Снова вспомнилось достаточно странное и совершенно необъяснимое отношение к сыновьям мужчин. Маленькая тайна из огромного прошлого… — Я ведь правильно поняла, вы добивались права видеться с ним, но…
— Не заканчивайте, попробую ответить, — Константинов прервал монолог своей спутницы, как самому показалось, догадавшись, что её интересует. — Если не так понял, остановите, уточнимся, — добавил он на всякий случай. — Два года, с тех пор, как разъехались с женой, мы с Никитой практически не виделись. Так, минут пятнадцать, когда у его матери какие-то просветления наступят. Это могло произойти через месяц, могло — через два. Сейчас у меня есть право общаться с ним раз в неделю по шесть часов, и раз в месяц забирать на выходные. Не густо, но со своей работой рисковать нашими встречами не имею права. А там только ждут, чтобы я опоздал или, ещё лучше, не важно, по какой причине, отменил встречу. Но выставлено два жестких условия — никаких фотографий Никитки во всемирной паутине с моей стороны, и никакого знакомства с моими женщинами, на сколько бы серьезные отношения там не планировались. Пока не соблюдать их я не могу. Хотя, очень надеюсь, что вас однажды познакомить получится.
Произнося эти… Нет, не слова, это признание, очень внимательно наблюдал за молодой женщиной. Она, на удивление, отнеслась к ним вполне адекватно. Спокойно, без эмоциональных всплесков, чего очень боялся.
— Но у вас же в альбоме есть… — высказала она вновь осторожное предположение, определенно намекая на телефон.
— Хотите увидеть? — и Константинов, насторожился, оказавшись в непонятном для неё напряжении. И это при том, что требовал от неё самой расслабиться и отдыхать. — Рит, зачем вам? — поинтересовался он, облокотившись на борт теплоходика. — Это — моя проблема. Если у нас с вами как-то сложится, но станет ясно, что вам сложно принять его, постараюсь найти приемлемый выход, чтобы…
— Вот если вы постараетесь найти «приемлемый выход», в таком случае у нас с вами точно ничего не сложится, — совершенно неожиданно даже для самой себя выдала Коташова. На столько далеко в разговоре о детях заходить, по крайней мере в ближайшее время, точно не планировала. И как вдруг вырвалось… — Если вы еще не поняли, объясняю, я не собираюсь быть втиснутой в ваш график съемок, спектаклей, гастролей и общения с сыном. Да, для личного знакомства, даже если бы не было запрета, слишком рано. Мы с вами еще сами не до конца разобрались, чего хотим и ждем друг от друга. Ребенку совершенно незачем видеть, как у отца меняются партнерши. Да и это слишком большая ответственность — знакомство с чужим ребенком, тем более, когда у того жива мать. Честно — я к данной встрече еще не готова. Но мне бы хотелось увидеть просто фотографию.