В какой-то момент у него даже была мысль: а не помочь ли молодым разбежаться. Будущая невестка показалась неуравновешенной истеричкой. А вот когда общаться стали чаще, когда узнал её, как человека… Его сыну другой не надо было… Нашли ребята друг друга. Бывает, оказывается, такое в жизни…
— Но он же ваш сын, — заметила Рита, по всей видимости имея ввиду характер молодого человека. Хотя лично его и не знала. Лишь однажды видела на фотографии. Даже не была уверена, что узнает молодого человека, если встретит в живую.
— Внешне он нас с матерью в равной степени как-то взял, — возразил Константинов, делая глоток кофе. — А вот с его характером долгое время беда была, — и в те времена его сильно беспокоило, как-то сложится в жизни у парня. — Там Елена Викторовна калёным железом всё константиновское выжигала.
А вот такого услышать Рита точно не ожидала. Та информация, которой обладала на сегодняшний день, говорила о том, что, не смотря на развод с первой женой, Алексей Константинов сохранил с той прекрасные отношения… Теперь же возникал вопрос: на сколько прекрасные…
— Подождите, но везде пишут, что с первой женой вы очень хорошо расстались, — не удержалась она всё же от замечания. — И сына, простите, не делили.
Странно, если вчера, когда попыталась узнать о младшем сыне, Константинов занял агрессивно-оборонительную позицию, то сейчас… Пошел на контакт. И в тоне ни намека на раздражение относительно расспросов…
— Ну, этого парня я усыновлял, — сообщил он с полным спокойствием, как само собой разумеющееся. А Рита застыла с ложечкой десерта, поднесенной ко рту. Вот теперь, точно, совершенно ничего не понимала…
— То есть? — в вопросе смешались недоумение, сомнение, удивление…
Задержав на ней долгий задумчивый взгляд, возможно принимая для себя какое-то важное решение, Константинов, чему-то кивнув, неожиданно продолжил:
— Когда Димка родился, мы не просто с его матерью находились в разводе. Елена Викторовна у нас была снова замужем, скрыв от меня о беременности. Испугалась возможных трудностей. Иногда люди видят то, что хотят видеть. Вот и я в то время видел исключительно красивую оболочку. К тому же — не досягаемую. И вдруг эта «оболочка» сама делает шаг на встречу, — вот тут была сделала внушительная пауза, однако Рита от какой-либо реплики воздержалась. — А потом всё рушится. В один миг. И, оказывается, «оболочке» всего лишь требовалось прикрытие, а не ты сам, не твоя душа. «Оболочка» решила все свои проблемы одним росчерком пера. Вернее — двумя: развод-брак. О беременности бывшей узнал случайно.
Говорил спокойно. Без какого-либо надлома в голосе. А Рита никак не могла понять его истинного отношения к данному прошлому. Абсолютно ровный тон. Совершенно никаких эмоций. Словно разговор шел о чем-то неодушевленном.
— Вы любили её? — спросила и тут же осеклась, сообразив, на сколько личный вопрос сейчас прозвучал. — Простите, я…
— Не извиняйтесь, вам — отвечу, — прервал её Константинов. — Сейчас понимаю, что — нет. Тогда… У меня случились очень серьёзные проблемы со здоровьем, — странно, но и вот тема практически перестала вызывать боль после откровенного разговора с сыном минувшим летом… — Могло получиться так, что Димка стал бы моим единственным родным ребенком. Я не мог допустить, чтобы он рос на чужой фамилии, чужого человека называл отцом. А вот любимый мной, как тогда казалось, человечек, испугался возможных трудностей.
После слишком напряжённого общения во время речной прогулки, уже вечером, находясь в номере, Алексей Константинов много размышлял относительно собственного прошлого, предполагаемого будущего и всего происходящего в настоящем. И приходил к выводу, что… Прошлое не отпустит до тех пор, пока не будет принято. Пока не просто научится жить с ним, но и касаться в разговоре. Пусть не максимально откровенно. Но и без лишней закрытости, вызывающей массу ненужных вопросов и подозрений.
— Простите, не отвечайте, если не хотите, если неприятно, — она собиралась задать еще один вопрос, который… Константинов, кажется, догадался о нем раньше, чем тот прозвучал. — Было что-то серьезное? Просто по вам не скажешь…
— Купание в ледяной воде, — и снова совершенно ровный, спокойный тон. А вот во взгляде заметила непонятную для себя настороженность. — Так обстоятельства сложились. Восстанавливался долго, переохлаждение было серьезное. Не хотелось остаться получеловеком. Жить хотелось в полную силу. Получилось. Только на личном как-то с доверием начались проблемы…