— Этого тебе лучше не знать.
— Все еще не доверяешь?
— Доверяю. Но если случитЪя так, что тебя будет допрашивать полиция или Хи, ты сможешь, не кривя душой, сказать правду, что не знаешь, куда я поехала. Скажи просто, что мне захотелось прогуляться после… ночного спектакля… посмотреть мост…
— Ты видела, детка, как его линчевали?
При этом напоминании Эмили покраснела.
— Да, видела.
— И долго ты будешь отсутствовать?
— Сама не знаю.
Бесси недоверчиво посмотрела на нее.
— Надеюсь, ты уже как следует разобралась в этом резвом парне?
Терпению Эмили пришел конец: почему Бесси обращается с ней, как с ребенком?!
— Послушай, Бесси! — резко возразила она. — Верю, что ты желаешь мне добра. Но ведь я — взрослая женщина и знаю, что делаю… Кстати, у меня к тебе поручение…
— Да, мэм?
— Как только мы уедем, сожги, пожалуйста, все тряпки, которые были на нем. Уничтожь пластырь, бинты, вату… короче, все, что свидетельствовало бы о присутствии Морана здесь. И приведи в порядок обе спальни.
— Как угодно, — буркнула Бесси. Она немного помедлила и добавила: — Не хочу тебя сердить, но одно запомни, Эмили: ты женщина.
— Да неужели?
Бесси начал раздражать ее тон, ее легкомыслие.
— Не забывай, что этот парень должен дать тебе еще кое-что, кроме любовных утех. Пока ласки — это хорошо. Но без хлеба и масла на столе все эти ласки быстро остывают.
— У меня хватит денег для нас обоих… Ну, ты все сказала?
Бесси пожала плечами.
— Я могла бы вразумлять тебя целую ночь напролет, но ты все равно не хочешь понимать ни одного слова.
Ведь и ты тоже не желаешь меня понять,"Бесси. Я люблю Дэна.
— Это не любовь. Это — слепая страсть.
Эмили ничего не ответила, повернулась и быстро вышла из кухни. Ее машина стояла на обочине дороги, но Морана нигде не было видно. Лишь спустя несколько минут она обнаружила его в кустах виноградника.
— Что ты там делаешь? — тихо окликнула она Дэна.
Он вытащил из углубления под толстыми корнями винограда какой-то пакет и сунул его в мешок.
— Нужно было взять кое-что, — прошептал он, затягивая веревку на мешке, и пошел к машине. — Ну… вещи, которые были со мной в тюрьме.
— А что именно? — проявила любопытство Эмили.
— Да так, пустяки, пару книжек, письма, всякие записи. Знаешь, что обычно берешь с собой…
— Ах, книги… — удивилась Эмили. Она с нежностью посмотрела на него. Оказывается, Дэн боялся потерять духовную связь с внешним миром. — Ты куда сядешь?
Моран осмотрел машину.
— В багажник. Вместе с мешком. По крайней мере, на ближайшие несколько миль. После сегодняшнего эксцесса с Харрисом копы наверняка будут патрулировать по шоссе.
— Как хочешь. Тебе виднее.
Моран заключил ее в объятия и поцеловал. Эмили горячо ответила на поцелуй, поймав себя на мысли, что Бесси в чем-то все-таки не права. Так хотелось-надеяться, что их с Дэном связывает не только физическое влечение. Она и в самом деле любила его, а он — ее. И она была для него не только утехой в постели. Не такой он человек…
— Скажи, что любишь меня, — тихо попросила она.
И Моран ответил то, что она хотела услышать:
— Я люблю тебя.
Только собрав всю свою волю, Эмили смогла проехать через мост. При виде куска веревки, все еше свешивающегося с опоры моста, ей чуть не стало дурно. Утром у жителей Хевитта будет достаточно времени для обдумывания того, в чем они принимали участие ночью. Кое- кто из них наверняка будет мучиться угрызениями совести или просто стыдом и страхом. И как бы они ни уговаривали себя в своей правоте и справедливости совершенного, суд Линча минувшей ночью все-таки явился настоящим убийством.
Было еще слишком рано, и главная улица города, к счастью, оказалась пустынной и безлюдной. Правда, на втором этаже здания суда все еще горел свет, и, проезжая мимо, Эмили мельком успела заметить работавшего за письменным столом Хи. Лучше бы ей не видеть его перед отъездом! Даже сейчас, глубоко увязнув в афере с Дэном Мораном, она чувствовала, что ее по-прежнему тянуло к Тайеру. Он всегда был таким симпатичным, таким заботливым и понимающим.
Наконец в последний раз мелькнули уличные фонари, и машина выехала на открытое пространство, где дорогу освещали только луна и звезды.
Милях в пяти от Хевитта с проселочной дороги вынырнула вдруг дежурная полицейская машина. Сверкая красным фонарем на крыше, с воющей сиреной, она прижала большую машину Эмили к обочине. Подошел полицейский, держа в руке пистолет.
Эмили постаралась говорить как можно спокойнее: