Взойдя на яхту, она окликнула:
— Том! Капитан Дойль!
Ответом было громкое храпение.
Ориентируясь на этот храп, Эмили пошла в каюту, где побывала несколько часов назад. Дойль в одних штанах, весь потный, спал мертвецким сном. Рядом, возле койки, стояла опорожненная бутылка рома.
Эмили с отвращением посмотрела, на потное тело, но пересилила себя и стала трясти его, чтобы разбудить. Однако сон Тома оказался не таким крепким и глубоким, как она думала при первом взгляде на пьяного. Практически почти тут же он спустил ноги с койки и сел, готовый к самообороне.
— Ах, это ты! — он облегченно вздохнул. Потом, щурясь, посмотрел через иллюминатор на солнце: — Ты же предполагала вернуться через два часа?
Эмили присела на другую койку.
— Оказалось трудно продать машину.
— Но ты получила обещанные мне пять тысяч?
— Почти.
Дойль сполоснул рот глотком рома.
— Как это понимать?
— Я смогла получить только четыре с половиной. И то с трудом. — Она вынула деньги из сумочки и протянула ему. — На остальные триста тебе придется взять чек.
— Триста, говоришь?
— Двести я тебе уже дала.
— Правильно, — Дойль перебирал руками банкноты. — А если я буду настаивать на том, что хочу получить все пять тысяч наличными?
Эмили безнадежно развела руками.
— В таком случае из нашей сделки ничего не получится. Мы и так попадаем на Кубу без гроша в кармане.
— Это ваше дело. Я взялся вас только доставить туда.
— Знаю.
Дойль спрятал деньги в выдвижной ящик под койкой и вытер влажные руки о штаны.
— Ну, ладно, не будем пока об этом. Может быть, по дороге что- нибудь придумаем. — Он сунул ноги в парусиновые туфли и зашнуровал их. — Мне надо сейчас побеспокоиться о горючем и продуктах. — Он поднял голову, добавив: — По правде говоря, я не должен был ввязываться в это дело. Если бы у меня хватило ума, я бы отдал твои деньги назад и предоставил расхлебывать кашу, которую вы сами заварили, тебе и твоему «золотому мальчику».
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ты что, не читала дневной выпуск?
— Нет. У меня не было времени.
Дойль поднял с пола газету и протянул ей:
— Вот, прочти.’
Корреспонденция была из Хевитта. Заголовок гласил:
«Золотой юноша» Моран все еще на свободе».
Далее в статье говорилось:
«Местная полиция и прокуратура в настоящее время проверяют гипотезу: не могло ли так случиться, что одна из жительниц Хевитта, а именно мисс Эмили Хевитт, была вынуждена помочь Морану спрятаться и затем бежать из города?.. Допрошенная сегодня утром экономка мисс Хевитт отказалась дать прокурору Тайеру какие-либо объяснения. Полиция предполагает, что мисс Хевитт всю неделю после побега покупала в аптеке большое количество перевязочного материала, а также продукты питания, какие она раньше никогда не приобретала».
Дойль грязно ухмыльнулся.
— Теперь ты понимаешь, что я имею в виду? Если не хочешь выбросить на ветер свои пять тысяч, на твоем месте я давно бы исчез, пока мы еще не отчалили.
— Ну, конечно, — согласилась Эмили и свернула газету. Она хотела взять ее с собой, чтобы показать Дэну.
Дойль поднялся вместе сней, взял за подбородок и поцеловал. Словно разговаривая сам с собой, проговорил:
— Так как теперь вас обоих разыскивает полиция, я бы все-таки попросил тебя найти другого идиота. — Руки его тем временем гладили ее по спине и бедрам. — Правда, душечка, девушки, вроде тебя, всегда были моей слабостью, но тут уж ничего не попишешь…
— Если я расскажу об этом Дэну, он тебя прикончит на месте.
Дойль рассмеялся с довольным видом.
— Сильно сомневаюсь. — Он дотронулся до синяка под ее глазом. — «Золотые мальчики» в этом мире все одинаковы. И в большинстве случаев боятся затевать драки с мужчинами, которые могут ответить ударом на удар. Они, как правило, дамские угодники, которые целуют им ручки, ну… и так далее. Когда, конечно, все идет гладко и согласно их желаниям. Когда же положение становится критическим, они думают только об одном: как спасти собственную шкуру.
— Дэн не такой, — запальчиво воскликнула Эмили. — Ему только надо дать шанс. Он добрый и порядочный. И любит меня.
— Возможно, — спокойно ответил Дойль. Он постучал по газете пальцем. — Но мне кажется, душечка, что ты сделала ставку не на того человека. Я имею в виду того, кто уже понял, какая разыгрывается драма, и тем не менее до сих пор пытается оградить тебя от неприятностей. Газета даже называет его имя — Тайер. — Он легонько шлепнул ее по мягкому месту. — А теперь сматывайся отсюда, иначе я могу передумать, и, кто знает, какие мысли мне еще придут в голову. Но если ты не передумаешь, то позаботься, чтобы твой избранник явился ко мне свеженьким и хорошо одетым… И без опозданий. А в эту ночь вам придется попоститься.