Фландерс коротко отрезал:
— Я знаю свои обязанности.
Он приподнял Тамарин свитер, чтобы осмотреть верхнюю часть ее тела. Затем быстро мотнул головой, и горячий пепел его сигары упал на розовый сосок ее обнаженной груди.
' Тамара вздрогнула^ но ее глаза так и остались закрытыми.
«Паршивый мясник», — в сердцах подумал Реннер и повернул голову туда, куда смотрел Фландерс. Они в комнате были уже не одни. Келси Андерс и четверо любопытных крестьян, Мэри и ее спутник вернулись в поместье и сейчас столпились в двери.
Фландерс стряхнул пепел с того места, куда он упал, вынул сигару изо рта и холодно произнес:
— Знаете, бывают времена, когда меня ненавидит все человечест во. Сейчас именно такой момент. Если вы, мужчины, до сих пор не знаете, как выглядит обнаженная женщина, вам и дальше не следует этого знать. Убирайтесь отсюда все! Все до единого! *
Он подал знак Мэри.
— За исключением шерифа Причарда и этой девушки. — Мокрым концом сигары он сделал жест в их сторону. — И вы тоже уходите, Реннер.
— Как скажете. — Он не испытывал сожаления, ибо знал, как вы-' глядит Тамара, и лишний раз убедился в ее привлекательности, не жедая, чтобы она испугалась. — Я буду рядом, если понадоблюсь, — только и сказал он.
Глава 4
Утро было прохладнее, чем Обычно. Клубы пара поднимались над подогретой водой бассейна. Мужчины, собравшиеся перед зданием гостиницы, потоптались немного на месте, затем медленно двинулись ко входу в комплекс и коктейль-бар. Реннер подумал, что они пришли помянуть последний раз Эйнджела. Он надеялся, что крестьяне уже не раз выпили за упокой его души. В данный момент он дорожил каждым долларом, и сейчас его лучшим другом был кассовый аппарат.
Келси стоял позади всех. <
— Как вы думаете, с ней будет все в порядке?
Реннер занимал первый номер в своем комплексе. Он отпер дверь, спокойно ответил:
— Не пойму, о чем вы так беспокоитесь?
— Я хочу позаботиться о девочке.
— Да, верно, — сказал Реннер, — припоминаю. Вы сказали мне у обрыва, что хотели бы прибрать ее к рукам. Понимаю, что вы имеете в виду.
Келси мрачно помолчал.
— Ну, а что в этом плохого? Девушка выглядит так, что немного долларов ей ничуть не помешает. И уж если говорить о ее юбке, замотавшейся вокруг шеи, и расстегнутой молнии у того старикашки, уверен, что у них в машине велись свои игры, когда они свалились с дороги.
— На скорости девяносто миль в час?
— Как бы там ни было, но это случилось
Реннер прислонился к дверному косяку. У него непроизвольно сжались кулаки. Из разорванной штанины выглядывала коленка. Когда он протискивался через разбитое окно, чтобы добраться до Тамары, то не только оторвал накладной карман у своего лучшего фланелевого костюма, но и, казалось, тщательно обтер им залитую кровью кожаную обшивку автомобиля. У него болели все кости. Мускулы ныли так, что создавалось ощущение, будто по ним долго били молотком.
Но это, в сущности, не имело значения. Спасибо случаю, или судьбе, или чему-то еще, что авария привлекла внимание Келси к Тамаре гораздо более естественно, нежели могла это сделать та маленькая инсценировка, которую он намеревался разыграть. Теперь ясно, что Келси попался на крючок. Но когда он получил то, чего хочет, когда нужда в инсценировке сама по себе отпала, мысль о том, чтобы позволить Келси использовать Тамару, дабы возбудить против него обвинение в изнасиловании, вызывала в Реннере отвращение. Даже если Тамара согласится пойти на это, чтобы помочь ему (а ему еще предстояло обсудить все это с ней), он еще не был уверен, способен ли подвергнуться подобному испытанию и сохранить остатки самоуважения.
Для мужчин, которые позволяют другим использовать тело своих женщин, есть определенное название.
Может быть, все же лучше просто покончить со всем этим раз и навсегда?
Единственное, чего он хотел сейчас, это встать под горячий душ и переодеться в чистое белье. И что важнее всего, он жаждал остаться один.
— Слушай, будь добр, — обратился он к Келси. — Достань свои проклятые деньги, поднимись наверх и оставь их в моем баре. Твоя трезвость мне просто противна.
Он захлопнул дверь, но не успел сбросить с себя изорванный пиджак, как кто-то постучал в номер.
Это был старик Маннере.
— Ну, что еще? — недовольно спросил Реннер.