— Нет.
После долгого молчания старый банкир спокойно произнес:
— Я сожалею. И говорю это впервые-за свою жизнь. Поверьте мне, девочка, я искренне сожалею. Мне кажется, я не сознавал, насколько херьезно был болен Келси. Видите ли, когда умерла его мать, он оказался единственным, что мне осталось на земле. А когда человек любит кого-нибудь так, как я любил своего мальчика, это делает его. слепым…
За исключением ночного освещения банка, супермаркета, да еще одного окошка в жилом доме, единственным зданием на Главной улице, около которого горел свет, был офис шерифа. Поиски Реннера и Тамары, машины Келси и денег все еще продолжались с неослабевающим упорством. Полицейские машины и автомобили представителей прессы сгрудились около здания. Там находилась даже передвижная телевизионная станция, запаркованная между офисом шерифа и церковью.
По дороге к дому Фландерса Реннер миновал три полицейские машины, но офицеры, сидевшие в них, были так поглощены охотой за Куртом и Тамарой, что лишь взглянули на название газеты, начертанное на дверцах «универсала», в котором ехали преследуемые.
Он запарковался у поворота перед зданием клиники доктора Фландерса. Мистер Андерс выглянул в открытое окно и осмотрелся.
— Думаю, все в порядке, — сказал он. — Окно кабинета темное, но в задней комнате явно горит свет.
— Давайте пойдем и переговорим с ним, — предложил Реннер.
— У вас есть оружие?
— Да.
Реннер достал револьвер, который дал ему Маннере и, пройдя вперед по лестнице наверх, позвонил в звонок. Было по-прежнему тихо. Затем матовое стекло двери осветилось ярче, когда открылась внутренняя дверь, и ноги, обутые в домашние туфли, пошаркали по полу.
На докторе Фландерсе были брюки, но верхняя часть пижамы отсутствовала. В руках он держал медицинский журнал и, сдвинув очки на лоб, удивленно разглядывал компанию, возникшую в дверях.
— Вот так так! — ошарашенно произнес он. — Я слышал, будто несчастье объединяет людей, но, оказывается, подчас и враги становятся друзьями. Я, конечно, никоим образом не ожидал увидеть вас всех вместе. Он распахнул дверь. — Входите скорее. Думаю, что с возрастом люди становятся психами. Я решил, Реннер, что вы вернулись в город, когда Джина рассказала мне историю про петуха и быка, участницей которой она стала.
— Что за история? спросил Реннер.
— Какой-то человек подобрал ее у вас в баре и изнасиловал в машине на дороге. Прежде всего, я никак не мог понять, как кто-то может изнасиловать Джину, но она рассказывала весьма убедительно. Она захотела, чтобы я вошел в бар и выставил всех из зала. А тем временем она вызовет шерифа, и тот закроет все помещение, где, вероятно, прячется насильник, представляющий угрозу обществу… Конечно, во всем этом было много чепухи, но я почему-то тогда подумал о вас.
— Это неплохой повод для ареста, Фландерс, — сказал Реннер. — Но он не сработает. Вы и в самом деле знали, что я вернулся в город. Джина сказала вам. И вы знали, почему она хотела, чтобы закрыли мой комплекс. Потому что я сказал ей, что деньги спрятаны где-то в моей усадьбе. — Он взглянул на освещенную дверь в дальнем конце комнаты. — Где она? Там?
Это развеселило доктора Фландерса еще больше.
— Если вы полагаете, что она в моей кровати, то ее там нет. Не за такую же цену! Но зайдите, посмотрите сами. — Он пошел впереди к освещенным дверям, затем остановился и посмотрел через плечо. — Если не возражаете, Реннер, нацельте свой пистолет в другое место. В конце концов, я единственный доктор в городе, и очень неудобно будет извлекать пулю из собственной спины. Кстати, что у вас с рукой?
Реннер дулом пистолета осторожно подтолкнул его дальше. Кровать в задней комнате была двуспальная. Но лишь одна подушка оказалась примятой. На ночном столике стояла бутылка виски и один стакан, а в пепельнице дымилась ароматная сигара.
Доктор Фландерс сел на кровать и, выудив из пепельницы сигару, указал мокрым ее концом на Андерса. — Вы выглядите здесь наиболее трезвым, Том. Может быть, вы объясните мне в чем дело? Итак, что происходит?
— Реннер говорит, что ни он, ни его девушка не убивали моего мальчика. И я верю ему.
— Я тоже, — горячо поддержал его Фландерс. Он вставил сигару в рот и продолжал: — Я говорил об этом Причарду с того самого момента, как нашли тело Келси. Горжусь тем, что за время врачебной практики достаточно хорошо изучил психологию людей. И я пытался доказать Причарду, что хотя Реннер и мог положить тело Келси в багажник, чтобы иметь побольше времени спрятать деньги, но он не стал бы убивать его с помощью столового ножа. Он прикончил бы его кулаками. — Он посмотрел на Тамару. — Я также не понимаю, почему девушка, убившая его, должна бежать. Она могла пырнуть его ножом, это так. На то у нее, возможно, были свои причины. Но поскольку Джина принадлежит к категории практичных людей, она позвонила бы по телефону и сказала бы Причарду. — Тут Фландерс изобразил ее акцент: — «Ты бы лучше пришел сюда и забрал меня, шериф. Я только что убила поганого человека, который заставил меня плохо вести себя». — Фландерс выпустил большой клуб дыма. — Но Билл не послушал меня. Он был уверен, особенно после того, как Курт подбил ему глаз, что либо он, либо мисс Дараний убили Келси и забрали его деньги.