— Мне не хотелось бы, чтобы эта штука перерезала вас. Вы великолепно выглядите без униформы. Если бы я знал, что вы поедете по этой линии, я бы давным-давно ездил на подвесной дороге, ожидая минуты, когда вам понадобится помощь.
— Очень лестно, но, боюсь, это было бы напрасной тратой времени. Обычно я езжу домой на автобусе. Но сегодня… — Бриджет говорила быстро и вежливо, ее единственным желанием было побыть одной. Но посмотрев вперед, она осознала, что что-то не так. — Владыка небесный! Похоже, я все перепутала! Я ведь шла домой. Кажется, я еду совсем не туда!
— Вы едете к заливу. Разве вы не туда хотели? — спросил Майкл. Оглянувшись через плечо, Майкл улыбнулся, глядя на лучший, по его мнению, в мире пейзаж — Сан-Франциско, привольно раскинувшийся на холмах. Это был невероятно деловой и богатый город, полный людей, делающих деньги, людей занимающихся искусством, людей, наряжающихся к началу спектакля в опере. Он любил этот город, ему нравились все его проявления.
— Я собиралась пойти домой. В дом миссис Килберн. Похоже, что после всего случившегося сегодня я просто не соображала, куда иду. Надо же, какая неприятность, правда, мистер Пэйн?
Майкл тихо рассмеялся. Но скрежет тормозов вагончика почти заглушил этот успокаивающий смех. Вокруг них задвигались пытавшиеся выйти люди, то и дело толкая Майкла и Бриджет. Затем поднялась другая человеческая волна, чтобы хлынуть внутрь.
— Я не слышу вас! — крикнул Майкл. Его чудесные глаза за стеклами очков светились. Протянув руку через голову женщины в шляпе, слишком большой для тесного вагончика, Майкл схватил Бриджет за руку и потащил ее за собой, оторвав от поручня, в который она вцепилась. — Идите сюда. Быстрее. Если не выйдем сейчас, то придется проехать до Эмбаркадеро.
Майкл Пэйн весело спрыгнул вниз, и Бриджет ничего не оставалось, как только последовать за ним. Торопливо, но все же помня о ее высоких каблуках, он за руку перевел ее через оживленную улицу, увернувшись от одной-двух машин, недовольно гудевших им вслед. Когда они добрались до безопасной зоны тротуара, Бриджет еле дышала и была совершенно выбита из колеи, но щеки ее пылали, и она не могла сдержать смеха.
— Вам не кажется, что это было несколько рискованно, мистер Пэйн? — проворчала она.
— Вовсе нет. Большинство людей не сочли бы это риском, — прищелкнув пальцами, усмехнулся Майкл. — Я люблю брать от жизни полной мерой. Черт, я весь день готовлю лекарства. И к концу дня мне хочется чего-нибудь волнующего. Я хочу ощутить каждое мгновение жизни. И чем безумнее, тем лучше.
— Что ж, это тоже образ жизни, хотя я не знаю, как долго вы сумеете всем этим наслаждаться, — пробормотала Бриджет.
— Об этом я позабочусь попозже, — рассмеялся он. — А теперь ответьте-ка мне на два вопроса. — Майкл повел ее влево. Хотя Бриджет и шла за ним, она продолжала осматриваться, пытаясь найти ориентиры. В первую очередь она хотела отыскать дорогу домой. — Во-первых, куда вы шли, если не в деловую часть города, и, во-вторых, когда вы перестанете называть меня мистер Пэйн? Меня зовут Майкл, разве вы забыли?
— Бриджет. Если вы забыли, — фыркнула она.
— Это уже лучше, — сказал он.
— Что касается вашего первого вопроса, то я шла домой. Мне надо вернуться домой, меня там не было целый день и…
Бриджет запнулась и окончательно отказалась от попыток что-либо объяснить. Совсем забыв о том, что рядом Майкл, она замедлила шаг. Майкл, слишком обрадованный встречей, довольный собой и тем, что она рядом с ним, едва заметил, что она глубоко задумалась.
— Зачем вам возвращаться? Разве у миссис Килберн нет родственников, чтобы позаботиться обо всем? Это не ваше дело.
— Нет, конечно, я не осмелюсь заняться приведением в порядок ее дел, — сердито ответила Бриджет, вновь ускоряя шаг и желая только одного — оказаться наедине с собой, чтобы зализать раны. — Я действительно не знаю, зачем я собиралась вернуться, разве что в силу привычки. Этот дом стал мне родным. Понимаете, я семь лет была сиделкой миссис Килберн. Мы жили очень спокойно, но мне нравилась такая жизнь. Наверное, мы с ней были людьми того типа, которых вы презираете, теми, кто не очень любит рисковать. — Бриджет прищелкнула пальцами прямо у него перед носом и продолжала идти вперед.
— О, подождите. — Майкл остановился и поднял руку, чтобы задержать ее. Прядь мягких, как у ребенка, прямых волос упала ему на лоб, он отбросил их назад. — Я не говорил, что презираю таких людей. Я имел в виду только то, что хотел бы расшевелить их. Показать, что жизнь стоит того, чтобы жить. — Его голос стал мягче. — Нет на свете ничего более чудесного, чем тихий вечер с тем, кого любишь. Один только вечер или семь лет — сколько бы ни было, но нет времени в жизни невероятнее и лучше, чем это. Люди так многому могут научиться друг у друга. Но большинство тем не менее не воспринимает уроков. Однако также можно многое упустить, если думать, что все познается на опыте.