— Да сама в шоке, — Аня горько усмехнулась и забрала бутылку у подруги из рук.
— Эй, у тебя и так уже глаза стеклянные.
Мила возникла из ниоткуда и попытался отобрать пиво. Аня увернулась.
— Дайте мне расслабиться, — у нее уже заметно дрожал голос, а глаза стремительно наполнились слезами, что заставило Милу сразу же сжалиться и притянуть подругу в свои утешающие объятия.
— Все будет хорошо.
Аня повторяла себе это каждую ночь, но с каждой ночью верила в это все меньше. Егор не шел ни на какой контакт, отвергая в том числе все ее попытки наладить дружеские отношения, а справиться в одиночку Аня не могла. Ей так хотелось увидеть его прежний взгляд, почувствовать, что кто-то ей восхищается и дорожит, иметь возможность к нему прислониться — также, как Крис сейчас стояла, опираясь на Кирилла, пока тот прижимал ее к себе, будто мог защитить от любой беды. Она хотела быть снова нужной кому-то кроме друзей, она просто хотела наконец завести свою семью — такую шаблонную, где родители друг в друге души не чают, а дети смотрят на них горящими глазами и мечтают о такой же любви. Когда-то Егор казался ей подходящим кандидатом для этой роли. Но последние пару месяцев даже не смотрел на нее.
Приходя домой после работы, Аня падала в свою постель и включала на сотый раз один и тот же сериал. Вся еда, которой она питалась последние месяцы, заказывалась через интернет. Несколько курьеров, которые приезжали к ней с завидным постоянством, кажется, уже начали беспокоиться о ее самочувствии, как и Юлька, которая периодически заходила в гости, беспрекословно смотрела с ней уже откровенно надоевший сериал и варила суп, чтобы хоть несколько дней Аня питалась не бургерами и сэндвичами из «Самоката». Аня любила, когда Юлька оставалась с ней на ночь — тогда она могла более-менее спокойно заснуть без снотворного и включенного ноутбука. Аня любила, когда Юля гладила ее по голове, чтобы ей легче было погружаться в сон. Аня любила, когда Юлька приходила и разгоняла тучи у нее внутри, не позволяя затеряться в наступающей темноте.
Юльку же удручало то, что всегда спокойная Аня не могла уснуть без таблеток. Ее пугало, как быстро она остыла к готовке, которой раньше занималась каждую свободную минуту, ее пугало, как равнодушна она стала к жизни, протекающей мимо нее. Юля две недели пыталась оказывать ей всю поддержку, на которую была способна, потом примерно столько же пыталась вытаскивать ее вечерами в бары и к друзьям, пока не поняла, что это безнадежная затея — Аня сначала подолгу собиралась, выдумывая сто и одну причину, чтобы остаться дома, а потом все время сидела рядом с Юлькой, погруженная в свои мысли и непривычно молчаливая. Юлька думала, что этот период быстро закончится — она не привыкла видеть подругу, которая никогда ни в ком не нуждалась и никогда не боялась остаться одна, такой разбитой и скучающей. Однако Аня никак не могла выбраться из этого состояния, хотя каждую неделю обещала, что скоро придет в себя.
Вместо этого она снова и снова заходила к Егору на страницу, проверяя, когда он был в сети, слушала его музыку и перечитывала старые переписки, снова и снова пересматривала фотографии, разрываясь между желанием их удалить и желанием спрятаться в этих фотокарточках, потеряться в прошлом, забыв о том, что весь мир — их двоих и ее личный — уже давно рухнул. Возвращаться в реальность каждый раз было больно, время ничего на самом деле не лечило и продолжало калечить, с каждым днем увеличивая расстояние между их с Егором отношениями и их отсутствием, с каждым днем отдаляя ее от него, с каждым днем увеличивая ее — Анино — одиночество.
Аня смотрела сериал и заказывала доставку, Юля приходила в гости и варила суп. Оставалась на ночь по возможности. Грела Анины холодные руки и плакала вместе с ней. Пыталась поговорить с Егором, но он каждый раз вежливо уходил от разговора. То работы много, то встретиться с кем-то срочно нужно, то дома дела. Он боялся, что Юлька будет рассказывать, как Ане плохо, и ему — Егору — станет еще больнее. Он боялся, что, узнав что-то об Ане, не сможет второй раз выгнать ее из своих мыслей. Он боялся сделать шаг назад, а Аня каждый день ждала этого шага, проверяя телефон с интервалом не более пяти минут, в надежде увидеть новое сообщение от до боли знакомого контакта. Но он не собирался убирать ее номер из черного списка.
К Юлиному дню рождения Аня очнулась. Мила спрашивала что-то про подарки и после пятого проигнорированного сообщения заявилась к Ане домой лично. Та лежала на разложенном диване поверх смятого одеяла и жевала что-то, напоминающее бутерброд, из пластикового контейнера. Мила плюхнулась рядом.