— Давай убежим?
И они убежали. В сырую летнюю ночь, оставив друзей пытаться вспоминать, когда они исчезли и оба ли одновременно, оставив позади несколько месяцев боли и попыток все забыть. Как бы Егор ни убеждал себя, что все давно стер из памяти и отпустил, он весь вечер каждым сантиметром своего тела чувствовал, на каком расстоянии от него Аня и как тяжело она дышит. Как ей хочется спрятаться. И как ей хочется, чтобы он посмотрел на нее. Теперь же она сияла.
Возможно, Аня не особо умела проявлять свои чувства и Егору иногда казалось, что для нее эти отношения игрушка — но такие мысли испарялись, стоило ему посмотреть на нее. Он никогда не видел ее такой счастливой. Она никогда не улыбалась так искренне. Она ни с кем не была такой, как сейчас с ним — словно они никогда не расставались и никогда не расстанутся. Ей ничего не надо было доказывать — все чувства светились в ее глазах целой галактикой звезд.
Холодный воздух отрезвлял, а неожиданное счастье пьянило по новой. Егор снова почувствовал себя живым, когда она стала целовать его каждые пять секунд, будто проверяя, не приснился ли он ей. Он хотел сократить перерывы до двух секунд. До одной. До нуля. Его черная рубашка с удовольствием принимала под себя ее слегка замерзшие руки, а от каждого прикосновения по телу пробегал ток. Он так хотел спрятать под рубашку ее всю — целиком и полностью — и никуда больше не отпускать. Он так хотел снять с ее спины все месяцы, которые невидимым грузом висели за плечами. Аня сгибалась под ними, когда думала, что он на нее не смотрит, и как бы ей сейчас ни было хорошо, прошлое не собиралось так быстро ее оставлять. Он так хотел отмотать время назад.
Она побежала, когда начал капать дождь. Небо было непроглядно черным и лишь периодически освещалось электрическими вспышками. Дождь стремительно набирал силу и все громче разбивался о землю. Стволы деревьев сгибались под ветром и водными потоками. Через пару мгновений Аню уже скрыло за дождевой завесой. Егор побежал за ней.
— Ты сможешь меня когда-нибудь простить? — он задыхался, а холодный воздух обжигал горло.
Тряпочные кроссовки мгновенно вымокли. Рубашка липла к телу.
— За что я должна тебя прощать? — Аня остановилась и обернулась.
Свет от фонарей бросал тени на ее лицо, а намокшие волосы немного завивались на концах.
— За то, что… так резко пропал вместо того, чтобы попробовать все решить.
Егор подходил к ней шаг за шагом, будто боясь ее спугнуть. Брови — домиком, губа закусана.
— Ты имел на это полное право, — дождевые капли смешались со слезами и еще быстрее потекли по Аниным щекам.
— Не имел.
Он подошел к ней вплотную и прижался свои лбом к ее.
— Я знал, что ты меня любишь, и хотел сделать тебе больнее.
— Я заметила, — Аня усмехнулась и шмыгнула носом.
— Но это была не самая моя большая ошибка.
— Думаешь?
Он закрыл глаза и по его щекам тоже побежал дождь.
— Я… я не переставал любить тебя, но пытался убедить себя, что ты мне не нужна. Я хотел убедить себя, что мне так лучше, что без тебя я свободнее и счастливее…
— А близнецы ведь так дорожат своей свободой.
Он улыбнулся, все еще не открывая глаз. Аня смотрела на его дрожащие слипшиеся ресницы.
— Близнецы ведь так любят свободу и не готовы ей жертвовать ради кого-то. Но, видимо, я хочу ради тебя ей пожертвовать, понимаешь? — он открыл глаза и заглянул в ее. — Я настолько любил тебя, что готов был навсегда стать привязанным к тебе и отказаться от нового. Я так ошибался, когда думал, что смогу это уничтожить. Я так сильно люблю тебя, что иногда мне хочется убить себя за то, что я сбежал…
— Я люблю тебя.
Аня стояла и плакала, пока он пытался объяснить ей, как много она для него значит. Она стояла и плакала, потому что еще утром не рассчитывала, что когда-либо вообще сможет еще раз взять его за руку.
— Я люблю тебя, даже после всего, что ты мне тогда наговорил. Я люблю тебя, даже если через месяц ты снова меня возненавидишь. Я люблю тебя и готова пробовать хоть еще сто тысяч раз, пока ты не станешь самым счастливым парнем на планете.
Егор молча смотрел на нее, пока в глазах плескался океан подавленной нежности и вырвавшейся наружу боли. Дождь затих так же неожиданно, как начался. Небо погрузилось во мрак. Аня будто светилась изнутри.
— Пошли домой?
Расставание помогло им понять, насколько они нужны друг другу. Егор больше не хотел делать ей больно, Аня больше не хотела делать больно ему. Они попробуют заново и через несколько месяцев поймут, что стали гораздо ближе друг другу. Они попробуют заново и поймут, что больше никогда друг друга не отпустят. Они попробуют заново, и Анина мечта о крепкой семье исполнится.