– Настолько деликатная, что ты ее даже не назвал? – Поднял брови вверх мужчина. – Давай так, либо говоришь сейчас и прямо, либо мы все же заканчиваем этот разговор.
– Кхм, – я потер бровь, – пусть так. Меня очень интересует все, что связано с магическими ошейниками и их созданием. А в идеале я бы хотел встретиться с человеком, создающим их.
Ну давай же, с тревогой думал я, наблюдая за вмиг ставшим серьезным вторым советником.
Советник думал долго. Не меньше пяти минут.
– Ладно, – наконец-то проговорил он и поставил бокал на стол, – теперь поговорим серьезно.
Я не стал спорить с этим высказыванием советника и просто кивнул, всем своим видом демонстрируя внимание и лояльность происходящему.
– Что вы вообще знаете о магических ошейниках? Почему, по-вашему, эта тема настолько секретна? – поинтересовался Верд.
– Понятия не имею, – пожал я плечами.
– И все же, ваши догадки?
Так-с, пораскинем ка мозгами. Что в этих ошейниках может такого, что они охраняются чуть ли не на уровне государственной тайны? Стоп! Неужели так очевидно?
– Их производят только в Ратре?
– Бинго, – довольно кивнул Верд и продолжил, – производство магических ошейников сопряжено с рядом трудностей, основной из которых является чрезвычайно сложный, долгий и трудоемкий рецепт. Насколько мне известно в настоящий момент в Ратре находится лишь семеро мастеров, способных осилить его. Добавьте сюда полную секретность, как следует перемешайте все это дело и вуаля. На выходе мы получаем чуть ли не главную государственную тайну империи.
– Уважаемый Верд, – проговорил я, мысленно проклиная себя и пытаясь представить размер той задницы, в которую успел себя затащить своими неосторожными (теперь мои предыдущие метания стали казаться мне именно такими) расспросами, – прошу, не поймите меня превратно, я всего лишь хотел попросить вас связать меня с людьми, которые смогут проконсультировать меня касательно этих ошейников. Уверяю вас, что не замышляю никакого зла против Ратры и императора, а эту тайну я унесу с собой в могилу. Также заверяю, что я готов к тому, чтобы пройти любые дознания и подписать все необходимые документы.
– Боюсь, вы не до конца понимаете масштабы того, во что ввязались своими вопросами, – вкрадчиво проговорил Верд, – все, что я вам сейчас озвучил, ранее было согласовано с начальником тайной канцелярии. У меня просто нет полномочий распространяться о таком без его ведома.
– Вот как?
– Именно так, – покивал Верд и продолжил, – я говорю это вам сейчас только лишь потому, что уполномочен узнать у вас истинную подноготную ваших расспросов. В то, что они связаны с наукой, тайная канцелярия не верит.
Что-то мне совсем не нравится, куда дует ветер нашего разговора… Но ладно, еще побарахтаемся.
– Не совсем понимаю, – я закинул ногу на ногу, – вы уполномочены передать волю тайной канцелярии, или можете говорить от ее лица?
– Ни в коем случае, – покачал головой Верд, – говорить от лица этой организации может только ее руководитель, чьего имени, я, к сожалению, не ведаю. Я лишь могу передать послание и выслушать ваши ответы. Если же канцелярии этого окажется недостаточно, они спросят вас уже сами.
– Это угроза? – я нахмурился.
– Форос упаси вас, Теодор, это просто констатация фактов.
С минуту я раздумывал над тем, можно ли открыться второму советнику. С одной стороны, не вижу в этом ничего предосудительного, говорит он уверенно и похоже правда получил поручение от разведки. С другой стороны, донесет ли он об услышанном кому надо, не замешан ли в этом сам. Как жаль, что я, подобно магам-менталистам не могу чувствовать, говорят мне ложь или правду.
– Сомневаетесь? – Прочитал мои сомнения Верд, на что я просто кивнул.
– Не сомневайтесь, давайте я вам помогу, – с усмешкой сказал советник и тут же выложил карты на стол, – они вкурсе о появившихся в вашем доме гостях. Ваш интерес связан с ними?
Тяжело вздохнув и еще раз прикинув все в уме я решился.
– Под гостями вы имеете ввиду сестер?
– Их.
– Значит утверждаете, что ошейники, это главная государственная тайна Ратры?
– Одна из.
– Тогда какого черта, неучтенный магический ошейник, предназначенный для особо опасных преступников, красуется на шее маленькой четырнадцатилетней девушки из трущоб? – на одном дыхании выпалил я.
В кабинете повисла тишина. Я отслеживал реакцию Верда. Советник же словно закаменел. Прямой, словно проглотил палку, с закаменевшим лицом, он смотрел куда то в пространство между мной и собой.