– Оставляю их на тебя.
– Конечно, о чем речь. Твой драгоценный алмаз будет под надежной охраной, – в глазах у Рена при этих словах плясали бесенята. Хотя, может это отблески его дара.
– Боже, какая нелепица. Так низко меня еще никогда не оценивали, – скривилась Алексия после его слов.
Уже направляясь следом за служащим, я услышал вопрос Рена:
– Что тебе опять не нравится Андис? Алмаз для тебя это слишком мелко?
Ироничный ответ Алексии я уже не услышал, но зная ее – додумал, в результате чего с трудом сумел сдержать улыбку. Наклонив при этом голову, я проследовал за служащим, который виртуозно лавировал между снующими туда-сюда аристократами. Мы покинули зал через дверь и оказались в лабиринте коридоров и комнат. Наш путь я перестал пытаться запомнить уже после нескольких поворотов, отметил лишь, что в какой-то момент, мы подошли к двери, которую охраняли двое гвардейцев из золотой сотни. Служащий открыл дверь, сделал приглашающий жест рукой, после чего мы ступили явно оказались на той территории, которая была не предназначена для гостей. Здесь на каждом шагу стояли золотые, а служащих с каждым шагом встречалось все меньше и меньше. Сколько мы шли через запутанные коридоры, сменяющиеся комнатами, не скажу. Да даже просто понять, сколько раз мы сменили направление – было трудно. Поэтому я просто рассматривал окружение, отделанные золотом и лепниной комнаты, красивые колоннады в коридорах, мраморные полы и разномастную мозаику на потолках. Особенно мне приглянулась пара картин, в которых легко было узнать руку популярного сейчас в столице художника, придававшего картине живости за счет своей магии иллюзий. Его заклинания, оживляющие картины и придающие им особый шарм, поддерживались встроенными в картину силовыми камнями. Благодаря им, картины выглядели словно окна в иной красочный, а местами и странноватый мир.
Около очередной неприметной двери, находящейся в небольшом помещении с диванчиками и маленьким окном, служащий остановился и сказал:
– Вас ожидают.
– Дальше я один? – слегка растерянно уточнил я.
– Мне не положено, – лаконично ответил служащий, после чего дернул за шнур, висящий рядом с дверью, тем самым вызвав легкий звон колокольчиков и сразу за этим распахнул передо мной дверь.
На секунду замешкавшись, я сделал шаг, проходя за дверь и оказываясь в довольно просторной комнате. В отличие от остальной обстановки дворца, эта комната была обставлена очень современно и лаконично.
Справа от меня находилась большая зона с диваном, ковриком и столиком, на котором сейчас стоял стеклянный графин, заполненный содержимым приятного янтарного цвета. На диване сейчас с комфортом расположился второй советник, держа в правой руке стакан, на треть заполненный той же жидкостью, что и в графине.
Прямо передо мной находилось свободное пространство, а дальше, в конце комнаты стоял большой дубовый стол с резным орнаментом. За столом находилось кресло с высокой спинкой, на котором сейчас сидел Рой Третий, которого не более пяти минут назад я мог лицезреть на официальном приеме и который вместе со своей супругой спустился в зал для бесед с аристократами. Интересно, это магия? Или грим?
Несмотря на растерянность, я все же справился с собой и припал на одно колено, одновременно с этим прижимая сжатую в кулак руку к груди:
– Служу Ратре, – выдохнул я, уставившись в пол, – Ваше Величество.
– Встань, – бросил император, сейчас пишущий что-то пером в документах, – я пригласил тебя для приватного разговора, а времени на эти расшаркивания у меня не так много. Верд, будь добр, налей мастеру коньяку.
– Не стоит, Ваше величество, – помотал я головой, прекрасно понимая, что сегодняшним вечером мне понадобится трезвая голова.
– Как знаешь, – пожал плечами Император, впрочем, продолжая при этом что-то отмечать в бумагах, – Верд рассказал мне, что ты любишь черное лийское, поверь, этот коньяк не уступит ему в качестве.
– И все же я откажусь, – твердо ответил я, – сегодняшним вечером я планировал сохранить свою голову трезвой, да и алкоголь притупляет контроль над даром…
– Да мне в общем то все равно, – пожал плечами император, – не хочешь, не пей.
С этими словами Император отодвинул от себя бумаги и положил перо в специальную подставку рядом с чернильницей, после чего окинул меня пронзительным взглядом и повелительно сказал:
– Подойди.
Я подошел ближе, остановившись всего в нескольких шагах от стола и с интересом бросил взгляд на разложенные бумаги, но поскольку практически все из них лежали вверх ногами, разобрать, о чем они – не смог.