Глава 6. Западня
Мы вышли в большой зал с противоположной стороны от той двери, через которую я покидал его. Бегло осмотревшись, я сразу отметил перемены. Во-первых, двойника императора больше не было в зале. Во-вторых, большое скопление дворян находилось около столиков с едой, прямиком рядом с колоннами, у которых я оставил свою спутницу и Рена c Летицией. Музыка в зале играла, но очень тихо, так тихо, что ее почти перекрывал гомон собравшейся у колонны толпы. И разумеется, никто не танцевал.
Переглянувшись, мы с Вердом прошли через зал и уже начали пробираться к центру толпы пока дорогу нам не преградил какой-то упитанный господин в вычурном костюме, которого под руку держала молодая девица фривольной наружности.
– Прочь с дороги, – сквозь зубы процедил я.
– Да что вы себе позволяете? – Возмутился павлин, тут же прикипев взглядом к броши, что была закреплена у меня на пиджаке с правой стороны.
– Кхм, – негромко кашлянул сзади Верд.
Взгляд павлина, что преградил нам дорогу, медленно скользнул по моему плечу, поднимаясь выше, прямиком на Верда. Секундное замешательство практически мгновенно сменилось узнаванием, буквально стирая с лица этого индюка его надменное выражение, взамен которому плавно проявился страх. Еще через секунду он шагнул в сторону, освобождая нам с Вердом дорогу, опуская глаза.
– Спасибо, – тихо сказал я, когда мы прошли дальше.
Добравшись до конца, я увидел следующую картину. Сгрудившиеся дворяне, образовали полукруг, который одним своим концом упирался прямо в колонну, прижавшись спиной, к которой с бокалом вина в руке стояла Алексия. На ее лице застыла маска холодной брезгливости, а поза выражала крайнее недовольство происходящим. Чуть позади колонны и на расстоянии нескольких шагов от нее стояла Летиция, с широко раскрытыми глазами смотрящей на происходящее. Прямо перед Алексией замер Рен, а перед ним стоял молодой парень лет двадцати, который сейчас экспрессивно ему высказывал, активно потрясая при этом руками.
Выйдя из толпы и подобравшись к дворянчику со спины, я во весь голос рявкнул:
– Что здесь происходит?
Получилось неожиданно громко, так, что гомон окружавшей нас толпы мгновенно стих, а дворянчик, который, судя по донесшемуся до меня запаху уже значительно принял на грудь, резко развернулся, показывая мне герб семьи Веун, вышитый у него на камзоле. Увидев меня, он покраснел и уже открыл было рот, чтобы разразиться какой-то гневной тирадой, но я опередил его.
– Рен, не представишь мне своего друга? Я тоже хочу принять участие в вашей интересной беседе.
– Это… – начал было Рен, но его перебил юнец, покрасневший еще больше.
– Я наследник Веун, – буквально прогремел красный как рак от прилившей к лицу крови дворянчик, – Анзар ас Веун и мне кажется, что я не нуждаюсь в представлении, потому, как только необразованный смерд может не знать кто я такой.
С этими словами Анзар поднял руки и сделав пол-оборота обвел собравшихся здесь и сейчас энергично начавших кивать ему дворян.
– Наследник рода Веун? – Я картинно заломил руки. – Святой Форос, как я мог так обознаться! Да я просто со спины не рассмотрел кто передо мной вот и ляпнул сгоряча. За что меня вызывать на поединок, разве я кого-то оскорбил? – я развел руками, обернулся по сторонам и в конце посмотрел на Рена.
– Каждый может обознаться, – помотал головой Рен, – так что не вини себя в этом, Теодор. Что же касается вас, господин Анзар, попрошу не перебивать меня впредь. Я ведь могу подумать, что вы не уважаете род Эссен.
– Вот как? – Анзар покраснел еще больше, хотя казалось, что это просто невозможно. – Чуть что, прикрываешься именем своей семьи?
Я на это только поморщился. Рен действительно перебарщивает. Назвав фамилию своего рода, он тем самым намекает на то, что говорит сейчас не от себя, а от лица всей семьи. Причем не конкретно Анзару, а уже его семье. Ведь фамилия Веун тут тоже прозвучала.
Пока я все это обдумывал, толпа зашевелилась, а затем и вовсе расступилась, пропуская вперед еще троих дворян. Двое из них были значительно старше Анзара, примерно моего возраста, третий же был и того старше – навскидку я бы дал ему лет тридцать пять. Светлая шевелюра, холодные, голубые глаза, морщины в уголках глаз, поджатые губы, что подчеркивают застывшее на лице презрение. В двух шагах позади него стояла женщина в темно-синем платье с блестками. Значит это он так недобро смотрел на меня в самом начале приема. Передвигался по залу, прятался среди людей, слуг, словно презренный зверь, крыса, боялся показаться мне на глаза с самого начала.