Вокруг быстро появились люди, кто-то пытался вызвать «Скорую», но полковник отмахнулся и сам встал, понимая, что не может опереться на ногу, но кости, скорее всего, целы.
Мотоциклист лежал рядом и пытался подняться, но, судя по тому, с каким ошарашенным взглядом он тряс головой, парень находился в глубоком нокауте. Что-то в этой картине показалось Гурову странным. Но потом он списал это на легкий шок.
– Затянется, похоже, мой обед, – пробормотал себе под нос Лев Иванович. И привычно приступил к осмотру места происшествия. То, что нужно, полковник заметил сразу. Передняя покрышка была разорвана, как если бы колесо взорвалось. Пока ехала «Скорая», патруль оцепил место, а Гуров, прыгая на одной ноге, еще раз сам изучил место аварии. Очень мешали зеваки. Они толпились, пытались что-то снимать на камеры телефонов, лезли под руку, и в какой-то момент Льву уже пришлось прикрикнуть на двух особо ретивых барышень, которые постоянно крутились вокруг полковника, невнятно бормотали, что не дадут обидеть их любимого актера.
– Это же он! – с придыханием сказала одна из восторженных барышень.
– Замечательно, – отозвался Лев Иванович.
– Полковник, может быть, вам тоже в больницу? – спросил полицейский, но Гуров покачал головой. Он уже увидел то, что хотел.
Авария случилась не сама по себе, а из-за выстрела. Причем выстрелов было два.
И вторая пуля попала в уличный бетонный вазон.
Отделение травмопункта находилось как раз между зданием Главка и пирожковой, в одном из переулков. Гуров и сам мог бы дойти туда, но патруль настоял на том, что его подвезут. Доставят полковника с шиком и блеском прямо в приемный покой.
Где Лев Иванович оценил все прелести старых зданий с высокими лестничными пролетами и неработающим лифтом. Потому что сначала ему пришлось добраться до третьего этажа на рентген, потом выдержать небольшой бой с уборщицей, которая, правда, заметив все же легкую бледность полковника и то, что он уже практически не мог наступать на ногу, неожиданно смягчилась и ловко переделала швабру в костыль, просто сняв с нее тряпку.
– Потом вернешь, – сказала она благодарному Гурову.
– Святая вы женщина, – пробормотал полковник, сделав себе зарубку в памяти поинтересоваться, какая катастрофа произошла в их, можно сказать, родном Главку травмопункте, что больные вынуждены добираться до рентгена с такими препятствиями.
– Очевидно, придется вам пока постараться избегать погонь за преступниками, эффектных прыжков и драк. Перелома нет, но связки порваны, а заживают они всегда долго, – сказал дежурный хирург, рассматривая снимки голеностопа Гурова, – могу наложить вам лонгет.
– Спасибо, не надо, – отказался Гуров.
А кабинетную работу Лев Иванович не любил, и от мыслей о ней у него очень сильно портилось настроение. Но травматология находилась рядом с Главком, так что хирургу было не привыкать к мрачному настроению пациентов. Он и сам в прошлом был военным врачом. Так что по тяжести характера мог потягаться, пожалуй, и с самим полковником. Мужчины обменялись долгими, тяжелыми и очень красноречивыми взглядами, и Лев Иванович чуть отступил, признавая, что не прав и лишняя бравада в таком деле не нужна.
– На машине-то я ездить могу, – почти пожаловался на жизнь полковник.
– Можете, – отозвался хирург, – учитывая вашу профессию, я бы еще порекомендовал трость. Подойдет к образу, удобно прятать в ней стилет или шпагу.
– Шутить изволите, – мрачно ответил Гуров, чувствуя, как начало действовать обезболивающее и ноге становится легче.
– А что нам еще остается, – хмыкнул хирург, – все равно же не усидите на месте, так что хоть минимально следуйте рекомендациям, и тогда хромать вы будете не полгода, а всего-то месяц или два.
– Я еще станцую с женой на Восьмое марта, – пообещал Лев Иванович и вышел из кабинета, почти не опираясь на временную трость, которую ему выдала медсестра. Порванные связки – это надолго, но не перелом, и на том спасибо.
– Какой у тебя говорящий взгляд, – восхитился Гуров, когда, выйдя от хирурга, обнаружил, что за дверью его ждал напарник.
– Я так понимаю, обед у тебя не удался, – ответил Стас. – Орлов попросил тебя проводить. Пешком, так будет быстрее.
Это было чистой правдой, ехать из Главка в отделение травматологии было гораздо дольше, чем идти пешком.
– Да я нормально, просто связки порваны. Мотоциклист-то жив?
– Жив, пока полежит под наблюдением в седьмой больнице, мотоцикл его к нам в гараж оттащили. Пулевое ранение шины, лечению не подлежит.