V
- А т-ты загорел! Стал к-красавчиком! - суетился Шамсутдин. - Обедал? Кофе?
Анвара растрогала встреча с другом. Неожиданно для себя он рассказал ему все.
- Самое главное - не унывать. В-все образуется. А н-ну, отвернись! - приказал Шамсутдин, а когда разрешил смотреть, Анвар увидел чеканку.
Это была копия той работы, которую он возил Данченко. Если их поставить рядом, Анвар уверен, определить подлинник было не просто. Копия была изумительная.
- П-просто повезло. Великий мастер, хотя это не в его правилах, с-согласился сделать дубль. П-представляю, как обрадуется Сурен Аванесович. Одно "но"! Мне сейчас ехать нельзя - ожидаем ревизию.
- Хочешь, я отвезу? У меня опыт...
- Эт-то было бы здорово! - быстро ответил Шамсутдин.
Анвар ожидал, что Шамсутдин примет предложение за шутку, но тот говорил серьезно:
- К-командировочные оплачиваю я. Да и делать тебе нечего, каникулы.
Товарищ был прав. Почему бы не прокатиться? Только деньги он не возьмет. Но Шамсутдин обиделся.
- П-послушай, это мое задание. Считай, что я лечу сам! Себя я имею право субсидировать? Не примешь мои условия - отправлю чеканку посылкой. И ее обязательно потеряют дорогой, и это будет на твоей совести.
На следующий день Анвара вызвали в спорткомитет и вручили знак и удостоверение кандидата в мастера спорта СССР.
- Это надо было бы сделать торжественнее, - сказал председатель, - но сейчас лето, многие разъехались. Верю, скоро вручим и знак мастера спорта. Тогда и отметим по всей форме.
Поздравил Анвара со званием кандидата в мастера и Иван Федорович. Сказав несколько слов о тернистом пути большого спортсмена, предупредил что тайм-аут кончился, завтра тренировка. Но на завтра у Анвара уже был куплен билет до Еревана.
Анвар сдал вещи в багаж и в ожидании посадки вышел на балкон. После дождя летное поле казалось умытым и причесанным. Серебристые машины, выстроившиеся перед зданием аэровокзала, отсвечивали всеми цветами радуги. Вернусь, подумал Анвар, и поговорю с отцом. Не может он не понять сына. Анвар уверен, что обязательно найдет дело по душе. Сегодня или завтра, только не надо спешить. Найти себя - вот что важно. Даже хорошо, что он едет в Ереван, действительно развеется.
К самолету, первым решившемуся взлететь после шумной, но непродолжительной грозы, спешила группа пассажиров. Среди них мелькнула девушка в голубом платье, похожая на Лену. Анвар остро почувствовал, что ему не хватает ее. Последние дни они никак не могли найти общий язык. Когда вместе - то молчат, то спорят. В принципе, она права - роскошь командировать курьера с железкой, пусть и очень красивой, но у работников торговли деньги водятся, и не его дело, на что Шамсутдин их тратит.
Лена славная, чистая и светлая! Вот кто знает, чего хочет. От этих мыслей о Лене ему стало легко и свободно. Помахивая свернутым в трубку журналом, он спустился с балкона и пошел к выходу на посадку.
В Ереване на площади перед аэровокзалом к Анвару подошел мужчина лет тридцати пяти в джинсах и голубой рубашке.
- Анвар? - спросил он?
Анвар не удивился. Шамсутдин предупредил, что его встретят, а узнают по значку кандидата в мастера спорта и вещам.
- Ашот, - протянул руку мужчина.
Рукопожатие было крепким. Анвар любил крепкие руки. Ашот подвел его к "Жигулям". Чемоданчик и сумку он положил на заднее сидение, а ему предложил сесть рядом. Анвар думал, что Ашот, как это в таких случаях принято, будет рассказывать о городе, объяснять, где они едут. Но тот всю дорогу молчал. Только когда выехали из Еревана, Ашот предложил включить приемник. Вскоре они свернули с шоссе и подъехали к дому, скрывавшемуся в тени фруктовых деревьев. Ашот взял вещи и пошел к воротам. Они поднялись на широкую веранду. За столом сидел седой, с густыми бровями мужчина, сухопарый, высокий, в просторном спортивном костюме. Он поднялся навстречу.
- Сурен Аванесович. Милости прошу!..
Все последующие дни были заполнены, но немного однообразны. Его возили по Еревану, показывали достопримечательности, с утра до вечера угощали. В один из вечеров Сурен Аванесович спросил, не сможет ли Шамсутдин заказать чеканку на сюжет, изображенный на его рисунке. Анвар сказал, что, видимо, можно, но надо спросить у него самого, и спрятал рисунок в сумку.
Утром Анвар проснулся как всегда от пения птиц. Распахнув пошире окно, он с удовольствием ощутил дуновение ветерка, доносившего из сада запах спелых плодов. К природному аромату примешивался запах варенья, которое с утра пораньше поставила варить сестра Сурена Аванесовича - Сирануш. Они жили вдвоем. Ашот был сыном Сирануш, но Анвар так и не понял, живет он со стариками или нет.
Ашот то появлялся, то исчезал. Бывало, пройдет целый день, а он едва скажет пару слов. Такой же была и Сирануш. Зато природная молчаливость обошла Сурена Аванесовича. Он был остроумным, во всех отношениях приятным собеседником.
Анвар вышел в сад и начал разминку. Тело было вялым. Он казался себе марионеткой, следующей движениям незримых нитей кукольника. Голова побаливала. Так и не доведя гимнастику до конца, он пошел умываться.
- А вот и Карина! - воскликнул Сурен Аванесович, когда они сели завтракать.
В комнату вошла совсем молоденькая девушка. Узкую талию перетягивал тонкий замысловатый золотой поясок, густые черные волосы до плеч резко выделялись на белоснежном платье из простого хлопка. На мраморном лице сверкали желтые, янтарные глаза. Черты лица были настолько правильные, что казались высеченными античным мастером.
- Вот тебе, Анвар, новый экскурсовод, - серьезно сказал дядя Сурен. - От Ашота слова не добьешься, а я не в том возрасте, чтобы быть интересным для молодого человека в течение целой недели.
Оставшиеся до отъезда дни, Анвар был как в угаре. Они опять ездили по городу. Карина рассказывала, а он ничего не слыша, неотрывно смотрел на нее. Если бы Карина его где-нибудь потеряла, Анвар не определил бы, где находится.
После прощального ужина они вышли в сад. Гуляли молча. Анвар слышал, как гулко бьется его сердце. Когда Карина сама притянула его к себе, обвила руками, Анвару показалось, что его окатили расплавленным свинцом.
- Приезжай еще! Я буду ждать...
Шамсутдин никогда не видел Анвара таким возбужденным. О Лене Анвар не вспоминал. Впрочем, ее в это время все равно не было в городе.
- Так ты можешь заказать такую чеканку для дяди Сурена? - в который раз спрашивал Анвар.
- М-могу.
- Когда?
- С-скоро.
-Когда скоро? - выходил из себя Анвар и начинал мерить шагами восемнадцать метров полезной площади квартиры товарища.
Анвар стал почти все вечера проводить у Шамсутдина. Дома что-то изменилось. Отец стал реже показываться ему на глаза, все время ездил в командировки. Тетя Аминат, обычно разговорчивая, замкнулась. Анвар понял, что их беспокоят его выпивки, лежание целыми днями на диване. Идрис Сулейманович собрался после очередной командировки серьезно поговорить с сыном, но когда вернулся, Анвара дома не было.