- Чего разлегся! - заорала она.
Я вздрогнул от неожиданности и вскочил с кровати. Командирша, значит, явилась. Сейчас приказы раздавать начнет.
- Погоди, красавица, - начал злиться я. – Ты откуда взялась? Меня тут твои коллеги чуть не расстреляли… (Я специально начал сгущать краски, ну надо же поставить ее на место. Да и статус мой пора прояснить. Кто я им? Расходный материал?) Ну-ка скажи мне, какого черта я тут делаю? Мне надо пальцем показать на Веру Павловскую? А нет ее здесь… Зато тут есть ВЧК, которой наплевать на ваши игры. Мне тут Савва сказал, что ему поручили тебя ликвидировать…
- Руки коротки у твоего Саввы, - усмехнулась Милька.
- Не больно-то храбрись… Скажи-ка лучше, где твой муж? Это он организовал нам такую встречу?
- Нет больше Алексея, - потухшим голосом сказала Милька и неожиданно всхлипнула.
- Ну, извини, - сказал я.
Мне почему-то сразу стало ее жалко, хотя Алексея ее я в глаза не видел, может он злодей несусветный.
- Никого из наших тут больше нет, одни мы… Давай не будем собачиться, самое время сосредоточиться на выполнении задания.
- Какое задание? – возмутился я. – Самое время возвращаться обратно.
- Не могу я возвратиться просто так, - тихо сказала она. – Я должна привести с собой Веру Павловскую.
- Ничего у тебя не выйдет, я знаю этих девиц. Каждая в рукопашной может трех мужиков уделать, а стреляют так, как американским ковбоям и не снилось. Помогать тебе в твоем грязном деле я не собираюсь, так что убирайся отсюда.
- Дело мое не грязное, а самое чистое и благородное…
Я уже принял решение, снова улегся на кровать и отвернулся от Мильки, краем глаза наблюдая за ней.
- … И помогать мне ты будешь, - продолжила она, доставая револьвер.
Я не пошевелился, а Милька демонстративно со щелчком взвела курок. Не надо быть великим психологом, чтоб понять: берет на понт. Тут она поняла, что перегнула, засунула пистолет во внутренний карман куртки, а может в потайную кобуру, прошла дальше к столу и села на стул. Уходить, явно, не собиралась. А я взял с тумбочки сигареты, спички и закурил, не вставая с кровати. Милька молчала, а я специально пускал дым в ее сторону. Некультурно поступал, самому противно, но надо же ее как-то выкурить. Не надо мне эту фанатку своего дела, да и дело это безнадежное. Тут ведь совсем не важно, буду я ей помогать или нет… Это дети малые верят в счастливую райскую жизнь на земле, где нет ни богатых, ни бедных, и все равны и счастливы. Не бывает так. Среди равных, всегда есть те, кто равнее, среди бедных – те, кто беднее, а среди счастливых - те, кто счастливее. Взрослому человеку это понятно, а те девушки, которых Милька хочет соблазнить прелестями коммунизма, уже взрослые… Хотя сама-то она похоже верит. Но ведь в ее работе по другому нельзя… А вот я в коммунизм не верю, и помогать Мильке не буду.
- А ты понимаешь, что без меня тебе отсюда не уйти? – с насмешкой сказала Милька.
- Давно понял, - равнодушно ответил я.
- Решил остаться тут навсегда? – с сомнением продолжила Милька.
- А что? Тут тоже жить можно. Буду служить в здешней ЧК и поставлю охрану к порталу, чтоб никто посторонний сюда не проник и не нарушил течение событий, предопределенных творцом вселенной…
Во как завернул! Самого дрожь пробрала… А Милька тоже вытаращилась и сказать не знает что…
- Ну, ты чего? Ты в бога веришь? – сказала она почти шепотом и, вдруг, снова достала револьвер. – Извини, друг, но теперь у меня нет выбора, и придется тебя шлепнуть…
Я напрягся, похоже, в этот раз она не шутила. Черт меня дернул сказать про охрану портала, теперь у нее действительно выбора нет. Но видно не так легко стрелять в безоружного человека, спокойно лежащего на кровати на расстоянии двух метров от нее. Рука дрожала, и дуло ходило ходуном, а на лбу выступил пот. «Промажет», - мысленно решил я. Но отступать я не собирался. Или сейчас я поставлю на место эту пигалицу, или быть мне у нее под каблуком. В конце концов, я уже бывал под пулями и даже саблей меня рубили, а она, небось, впервые в человека целится. «Это тебе не мишень в тире, - думал я, ожидая выстрела, - обратного хода не будет».
Милька, похоже, тоже это поняла. Она медленно спрятала пистолет, сообразив, что проиграла этот поединок, и власть ее кончилась. Однако, решила свести нашу баталию на ничью.